Две крепости

Голлум повернулся и плюнул. Люди подняли его, накинули на голову капюшон и понесли.

Фродо пошел следом. На душе у него было чрезвычайно мерзко. Они прошли в отверстие за кустами, потом по лестницам и переходу в пещеру. Зажгли два или три факела. Люди зашевелились. Там был и Сэм. Он бросил странный взгляд на обмякший куль, который несли люди. — Поймали? — спросил он у Фродо.

— Да. Вернее, нет, я его не ловил. Он сам пришел ко мне, потому что, боюсь, сперва поверил мне. Я не хотел, чтобы его связывали. Надеюсь, все обойдется, но мне это дело не по душе.

— Мне тоже, — сказал Сэм. — И вообще, там, где появляется этот убогий, добра не жди.

Подошел человек; он поманил хоббитов за собой и отвел их в убежище в глубине пещеры. Там в своем кресле сидел Фарамир, в нише над его головой опять горел светильник. Фарамир знаком велел хоббитам сесть на табуретки рядом с ним. — Принесите гостям вина, — распорядился он. — И приведите ко мне пленника.

Принесли вина, потом Анборн притащил Голлума. Он снял с головы пленника капюшон, поставил Голлума наземь и встал сзади, чтобы поддерживать его. Голлум прищурился, пряча за тяжелыми бледными веками злобный взгляд. Выглядел он чрезвычайно жалко – мокрый, в каплях воды, пропахший рыбой, которую еще сжимал в руке; редкие волосы прилипли к костлявому лбу, точно вялые водоросли, нос морщился.

— Развяжите нас! Развяжите! — захныкал он. — Веревка делает нам больно, да, нам больно, а мы ничего не сделали.

— Ничего? — спросил Фарамир, пронзительно глядя на жалкое существо, но его лицо не выразило ни гнева, ни жалости, ни удивления. — Ничего? Неужели ты никогда не делал ничего такого, за что тебя стоило бы связать, а то и наказать построже? К счастью, не мне судить об этом. Но нынче ночью ты забрался туда, где тебя ждет смерть. Рыба в этом бассейне стоит дорого.

Голлум выронил рыбу. — Не хочу рыбы, — сказал он.

— Дело не в рыбе, — продолжал Фарамир. — Но того, кто пришел сюда и увидел бассейн, карают смертью. До сих пор я щадил тебя по просьбе Фродо, который говорит, что по крайней мере от него ты заслужил некоторую благодарность. Но мне ты должен ответить. Как тебя зовут? Откуда ты пришел? Куда идешь? В чем твоя цель?

— Мы пропали, пропали, — заскулил Голлум. — Нет имени, нет цели, нет Сокровища – ничего. Только пустота. Только голод. Да, мы голодны. Несколько маленьких рыбок, жалких костлявых рыбешек для бедного голодного существа, а они говорят: смерть. Они такие мудрые, такие справедливые, такие бесконечно справедливые...

— Не слишком мудрые, — сказал Фарамир, — но справедливые, да, в разумных пределах. Освободите его, Фродо! — Фарамир достал из-за пояса маленький нож и протянул хоббиту. Голлум, неправильно истолковав его намерение, взвыл и повалился наземь.

— Ну-ну, Смеагол! — упрекнул его Фродо. — Ты должен мне доверять. Отвечай точно и правдиво, если можешь. Это принесет тебе пользу, а не вред. — Он перерезал веревки на запястьях и лодыжках Голлума и помог ему встать.

— Иди сюда! — приказал Фарамир. — Смотри на меня! Ты знаешь, как называется это место? Ты бывал здесь раньше?

Голлум медленно поднял голову и неохотно взглянул в глаза Фарамиру. Свет в его глазах погас, и они, пустые и бледные, на мгновение встретились с ясным немигающим взглядом гондорца. Воцарилось молчание. Затем Голлум опустил голову и, весь дрожа, съежился, так что в конце концов оказался на корточках на полу. — Не знаем и не хотим знать, — прохныкал он. — Никогда не были здесь, никогда не придем опять.

— В твоем мозгу есть закрытые двери и окна, а за ними темные чуланы, — сказал Фарамир. — Но, по-моему, сейчас ты говоришь правду. Для тебя это хорошо. Какой клятвой ты поклянешься не возвращаться и никогда ни словом, ни знаком не указывать этого места ни одному живому существу?

— Хозяин знает, — сказал Голлум, искоса взглянув на Фродо. — Да, он знает. Мы обещаем хозяину, если он спасет нас. Мы поклянемся на сокровище, да, — он подполз к ногам Фродо. — Спасите нас, добрый хозяин! — захныкал он. — Смеагол клянется на Сокровище, правда клянется. Никогда не возвращаться, никогда не говорить, никогда! Нет, сокровище мое, нет!

— Ты доволен? — спросил Фарамир.

— Да, — ответил Фродо. — Можете принять эту клятву или поступить по закону. Большего вы не добьетесь. Но я обещал ему, что, если он подойдет ко мне, ему не причинят вреда. И не хотел бы оказаться обманщиком.

Фарамир призадумался. — Очень хорошо, — сказал он наконец, — я передаю тебя твоему хозяину, Фродо, сыну Дрого. Пусть он объявит твою участь!

— Но, благородный Фарамир, — сказал Фродо, кланяясь, — вы еще не сказали, что думаете делать с упомянутым Фродо, а пока это неизвестно, он не может строить планы, касающиеся его самого или его товарищей. Ваш суд отложен на утро – но оно вот-вот наступит.