Я заглушил двигатель, размышляя, есть ли в небоскребе ресторан. Может, там и находятся пресловутые служебные квартиры. И в одной из них живет Уолтер Спаннермен.
Из Интернета я выудил нужную информацию: «Бельмонт-Тауэр» – один из проектов Спаннермена. Нашлась даже ссылка на видео. Я кликнул по ней и увидел самого Уолтера Спаннермена, расхваливающего преимущества здания. В качестве финального коммерческого довода он с гордостью объявил зрителям, что выбрал себе квартиру на верхнем этаже.
Я нажал на «паузу», и с чувством человека, вынужденного без конвоя идти на эшафот, выбрался из машины и направился к «Бельмонт-Тауэр». У дверей я подозвал швейцара.
– Красивое здание, – сказал я.
– Да, сэр. Очень красивое.
– В нем есть ресторан? Или клуб для арендаторов? – спросил я.
– Нет, ничего такого нет. Но по соседству есть «Ла Серна». Это пятизвездочный ресторан.
– Здесь сдаются квартиры?
– Нет, сэр.
Я сунул руку в карман.
– Ясно, спасибо вам за помощь.
Через несколько минут, ошарашенный мыслью о том, что Вивиан, скорее всего, живет со Спаннерменом у него в пентхаусе, я сел в машину и поехал обратно в Шарлотт.
Я приехал через полчаса после возвращения Лондон из школы, и она, едва услышав меня, бросилась к двери.
– Папочка! Где ты был?
– Работал, – объяснил я. – Извини, что не смог тебя забрать.
– Ничего. Меня тетя Мардж забрала. И отвезла домой. – Лондон обняла меня. – Я по тебе скучала.
– И я тоже по тебе скучал, детка.
– Я люблю тебя.
– Взаимно.
– А что значит «взаимно»?
– Когда говоришь «взаимно», значит, хочешь сказать то же самое. Вот ты сказала, что любишь меня, а я ответил «взаимно», значит, я тоже тебя люблю.
– Здорово, – обрадовалась она. – Я не знала, что так можно.
– В мире чего только нет. Ну а ты узнала что-нибудь интересное в школе?
– Узнала, что пауки – не насекомые. Они называются «арахмиды».
– Может, арахниды?
– Нет, папочка, арахмиды! Через «м».
Я был уверен, что она ошибается, но решил не настаивать.
– Круто!
– Это потому, что у насекомых шесть ног, а у пауков – восемь.
– Ух ты! Знаешь, а ведь ты умница.
– А пауков все равно не люблю. И пчел больше не люблю. Хотя они и делают мед. А бабочки красивые.
– Совсем как ты. Ты тоже красивая. Красивее любой бабочки, – заверил я. – Я отойду на минутку поздороваться с тетей Мардж?
– Ладно, а я проведаю Мистера и Миссис Крапинку. Ты не забыл налить им воды?
Ой.
– Забыл. Но вчера у них было достаточно воды. Так что с ними все в порядке.
– Сейчас пойду и проверю.
Я поцеловал ее в щеку и отпустил. Лондон убежала вверх по лестнице. Только тогда я заметил, что из кухни за нами наблюдает Мардж.
– Знаешь, а ведь ты хороший отец, – сказала она, когда я подошел ближе.
– Стараюсь. Как она?
– Ты имеешь в виду – тот час, который я пробыла с ней? По дороге домой мне пришлось купить фруктовый лед на палочке. А потом нагрянула мама с тоннами еды, и этими запасами тоже пришлось заниматься мне. Кстати, кое-что я сложила в холодильник, остальное – в морозилку. Ты мой должник. Я выжата как лимон. Ну и денек! Сама не понимаю, как я продержалась.
Моя сестра явно знала толк в мелодрамах.
– Я не думал, что вернусь так скоро.
– Я тоже. И опасалась, что к приезду ты раскиснешь как пюре. Так что стряслось? Она вообще была на месте?
– Я видел ее…
И я рассказал Мардж, как прошла поездка в Атланту. Она налила два стакана воды со льдом и протянула один мне.
– Можно один вопрос?
– Давай.
– Почему ты просто не дождался ее?
– Они поехали к Спаннермену, и я понял, что не желаю с ней встречаться.
– А причина?
– Она… была с
– И что? Она от тебя ушла. И сказала, что влюблена в него. Тебе известно, что она спит с ним, так?
– Известно, – кивнул я. – Просто думать об этом противно.
На лице Мардж отразилось сочувствие.
– Значит, психически ты совершенно здоров.
Я помолчал и вдруг понял, что обессилен.
– Что мне теперь делать?
– Заботиться о себе. Быть хорошим отцом для Лондон.
– Я про Вивиан.
– Давай пока ограничимся заботами о тебе и твоей дочери, ладно?
Напрасно я ездил в Атланту.
Во вторник я пытался погрузиться в работу над роликом для Тальери, но сосредоточиться было трудно, все мысли занимала Вивиан. Как наяву, я видел ее в «Бентли», а рядом с ней – Спаннермена, и когда пытался представить себе выражение ее лица, оно было таким же, как в тот вечер в патио.
Эти видения неотступно преследовали меня и приносили с собой ощущение собственной несостоятельности. Неполноценности. Меня не просто отвергли – заменили более богатым и влиятельным человеком, способным заставить смеяться и улыбаться так, как не мог этого сделать я.
Она ушла от меня не по каким-то своим причинам, а по моей вине.
Так я и сказал Мардж по телефону на следующий день, и, поскольку в одиночку мне выбраться из очередной ямы не удалось, они с Лиз приехали ко мне после работы. Был вечер вторника, я накормил Лондон едой, которую привезла моя мама. Мардж и Лондон отправились смотреть кино в гостиную, а мы с Лиз устроились в патио.
Я подробно рассказал обо всем, что произошло, и описал свои ощущения. А когда умолк, Лиз задумчиво сложила ладони.