Читаем Два цвета полностью

Б е л ы й. А число-то нонче какое?

К р и в о ш и п о в. Тринадцатое…

Б е л ы й. Все правильно: черная пятница. На пять минут опоздал…

Конец

1970

<p><strong>НЕСКЛАДНЫЙ ПАРЕНЬ</strong></p><p><strong>Комедия</strong></p>ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

С о л д а т к и н  Г р и г о р и й  С а з о н о в и ч.

Л ю б а — его дочь.

М а к с и м — его внук, сын Любы.

Л и д к а — соседка Солдаткина.

К а т ь к а — ее подруга.

Р у с л а н — приятель Максима.

С е р г е й — муж Любы.

Г е р м а н  Т и м о ф е е в и ч.

1

А начинается все с того, что  Г р и г о р и й  С а з о н о в и ч  С о л д а т к и н  в белой рубашке с черными нарукавниками беседует с  н а ч а л ь н и к о м  и н с т р у м е н т а л ь н о г о  ц е х а.

С о л д а т к и н. Ты, может, того и не знаешь, Герман Тимофеевич, а я ведь на завод пришел, когда тебя и на свете-то не было.

Н а ч а л ь н и к  ц е х а. Знаю, Григорий Сазонович, как не знать…

С о л д а т к и н. Да и завода толком-то не было. Так, мастерские, разную рухлядь чинили-паяли. А ныне — агромаднейшее предприятие. Во все концы света машины посылаем. Другой раз в накладной такое название вычитаешь, что и слыхом не слыхал, и на карте не сыщешь…

Н а ч а л ь н и к  ц е х а. Так какое же у вас дело ко мне, Григорий Сазонович?

С о л д а т к и н. Погоди, Герман Тимофеевич. Я на заводе с чернорабочего начал, а теперь миллионы государственные считаю. Главбух, сам знаешь, без моей визы ни одну бумажку не подпишет… И сын мой Вовка тоже на нашем заводе работал. ФЗУ закончил, а потом в твоем инструментальном трудился. В сорок первом броню ему давали, а он не посчитался, добровольцем ушел. Да так и не вернулся.

Н а ч а л ь н и к  ц е х а. Слыхал я об этом, Григорий Сазонович.

С о л д а т к и н. Ты, кстати, фотографией не увлекаешься?

Н а ч а л ь н и к  ц е х а. А что такое?

С о л д а т к и н. Увеличитель Вовкин стоит на шкафу, пылится. Может, возьмешь?

Н а ч а л ь н и к  ц е х а. Спасибо, Григорий Сазонович, есть у меня увеличитель.

С о л д а т к и н. Любаша, дочь моя, норовит выбросить его, а я не даю. Как-никак, а все память…

Н а ч а л ь н и к  ц е х а. Так я слушаю вас, Григорий Сазонович.

С о л д а т к и н. Просьба у меня… вот какая. Внук у меня есть, Максим. Хороший парень. Умница, светлая голова. В институт его пока что не берут. Хочу, чтобы он на заводе работал. На нашем заводе, понимаешь? В твоем цехе именно. Где Владимир трудился. Парень, прямо тебе скажу, отменный. Золотой парень. Уметь он пока ничего не умеет… Десятилетку закончил, сам понимаешь, что он может уметь…

Н а ч а л ь н и к  ц е х а. А уклона у них в школе… какого-нибудь не было?

С о л д а т к и н. Уклона не было… Нет, погоди, какой-то был… На машинке их учили печатать. Так разве это для мужика дело?.. Возьми его к себе в ученики.

Н а ч а л ь н и к  ц е х а. В ученики? Рад бы, Сазоныч, да, честно скажу, невыгодно. Сбежит.

С о л д а т к и н. Как так сбежит?

Н а ч а л ь н и к  ц е х а. Да все они… такие. За год специальности научишь, только станок освоит, а тут снова лето, снова в институт бежит поступать.

С о л д а т к и н. Бог даст время, видно будет. Может, приживется на заводе, может, на вечерний пойдет. Возьми ты его, а? Герман Тимофеевич, возьми, а?

Н а ч а л ь н и к  ц е х а. И рад бы услужить, да не могу. Вот, к примеру, приходит парень, у него восемь классов, беру без разговоров. Он у меня в вечернюю школу ходит. Я знаю — пока никуда не денется…

С о л д а т к и н. Это я все понимаю. Я тебя как человека прошу. Помоги. По-свойски. Как человек человеку. Из уважения. Хочу я, понимаешь, чтобы внук мой Максимка на моем заводе на ноги встал.

Н а ч а л ь н и к  ц е х а (после паузы). Ладно. Пусть приходит.

С о л д а т к и н. Спасибо. Спасибо, дорогой!

2

Комната Солдаткина. Ветер из приоткрытой двери балкона шевелит пожелтевшие от времени тюлевые занавески. На шкафу стоит запыленный самодельный фотоувеличитель, рядом поблескивает медный самовар. Возле кресла-качалки стоит швейная машина и темно-синий торс манекена. Звонит будильник. Звонит долго.

С о л д а т к и н  просыпается, потягивается.

С о л д а т к и н. Вставай, вставай, старая обезьяна! Никто за тебя на работу не пойдет.

Стук в дверь.

Чего тебе?

Входит  Л и д к а  с блестящим от крема лицом.

Л и д к а. Чайник долить или так поставить?

С о л д а т к и н. Встаю, встаю…

Л и д к а. Уж ладно, поставлю… Я, Григорий Сазонович, сон видела… будто замуж вышла. И знаете, за кого? Ни за что не догадаетесь.

С о л д а т к и н. За артиста, что ли?

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги