Два Парижа

– Для нас он всегда был просто Петя, – ответила мне одна из девушек, Кострицкий, погибший в возрасте 28 лет, воспитывался в детском доме в Монжероне. Его отец, русский эмигрант, был родом из Одессы. Почему же Фронт Освобождения Прибалтики? Выясняется: его мать, умершая при рождении ребенка, была латышка. Напрашивается предположение, что он просто искал людей дела, готовых на активные, опасные шаги, – и пошел за теми, которых встретил.

Уклоняясь от разговоров один из присутствовавших друзей жертвы посоветовал мне молчать и, уж если я хочу что-то сделать, молиться. Но пусть, по меньшей мере, имя героя, павшего за свои убеждения, будет известно (в неизуродованной форме!) русскому рассеянию, – дабы могли помолиться и другие.

Конечно, – обойдется он и без наших молитв… Дай Бог каждому из нас такую смерть, – мученическую смерть за идею от рук врагов рода человеческого, – во искупление наших вольных и невольных грехов!

«Наша страна» (Буэнос-Айрес), 21 июня 1977 года, № 1425, с. 1

Клюква о Бретани

Нам известно, из «Иванова Павла»[185], что:

Вся история мидян
Есть один сплошной туман.

У бретонцев дело обстоит лучше. Сошлемся на 4 книги под одинаковым заглавием «История Бретани», изданные по-французски за недавние годы: Алэна дю Клезиу и Шарля де Колана[186] (Сен-Бриё, 1941), Анри Ваке (Париж, 1964), Жозефа Шардронне (Париж, 1965) и аббата Пуассона (Ренн, 1966). Жаль, что редактор «Нового Русского Слова» А. Седых[187] явно не заглянул ни в одну из них при составлении статьи «Террор автономистов в Бретани и на Корсике», помещенной в номере от 1 августа с. г.

Иначе он избежал бы ляпсусов, какие и в «Русской Мысли» попадаются не часто. Например: «Бретонцы – англосаксонского происхождения, имеют свой язык, схожий с кельтским, и свою литературу». Тут всё неверно. Бретонцы ничуть не англосаксы, а потомки коренного кельтского населения Британии, бежавшие в VI веке за море после упорной борьбы со вторгшимися в их страну с материка тевтонскими язычниками.

Вот почему и их новая родина получила латинское название Britannia Minor, переделанное в дальнейшем в Бретань. Тогда как название области Корнуаль (вокруг города Кемпера) сохраняет память о Корнуэльсе, откуда главным образом шло переселение. Отчего, естественно, и язык их не «схож» с кельтским, а представляет собою один из живых кельтских языков. Он очень близок к валлийскому языку обитателей Уэльса; в более далеком родстве он состоит с гаэльским языком Ирландии и горной Шотландии.

Странно выглядит фраза: «Было здесь в девятом веке Бретонское герцогство». В IX веке было как раз не герцогство, а королевство (основанное доблестным Номеноэ[188]); герцогство же началось с 937 года, при Алэне Кривобородом, и закончилось в 1491 году, ввиду вынужденного силою оружия брака Анны Бретонской с французским королем Карлом VIII.

В целом, прошлое Бретани рассказано автором кратко, сбивчиво и нечетко. Ошибочно и его представление, – впрочем, широко распространенное, – будто бретонцы чуть не сплошь рыбаки и моряки. На деле, это относится лишь к жителям побережья, а внутренняя часть провинции заселена крестьянами, которые нередко за всю жизнь не видят моря.

В скверной транскрипции даны названия двух бретонских политических организаций: Гвенн Ха Ду вместо Гвенн а Дю (т. е. «Белое и черное») и Брейц атау вместо Брейз Атао (т. е. «Бретань навсегда»). Удивляешься невольно почему А. Седых говорит о старых организациях, а не упоминает теперешних боевых и активных бретонских группировок, как Строллад ар Вро и Эмсао?

Фальшиво звучит и следующий пассаж: «В школах детям не преподают местный диалект, на котором говорят дома». Бретонский язык никак не диалект; он в такой же мере отличается от французского, как немецкий или греческий. В нем самом есть 4 больших наречия и ряд мелких говоров; но имеется и литературная общая форма.

Переходя к содержанию статьи, она весьма враждебна бретонским патриотам. Сие типично для русской эмигрантской прессы, подсознательно отождествляющей все местные национальные движения за границей с украинским самостийничеством у нас. Хочется отметить, что западные державы, наоборот, никаких рыцарства и солидарности по этим вопросам в отношении нас не проявляют и настойчиво поддерживают сепаратистов всех мастей в их работе по разрушению России.

Главное же, подобное сопоставление само по себе несправедливо и нерезонно. Слава Богу, мы никогда не вели столь жестокой политики как Англия в Ирландии, где коренное население было веками лишено всех прав за то, что исповедовало католическую веру, где земля была в руках иноязычных и иноверных помещиков, а национальные речь и обычаи под запретом. И даже в пору самых кровавых повстаний в Польше, мы там не творили зверств, какими запятнали себя англичане в Шотландии, после разгрома якобитов в трагической битве при Куллодене, когда оказались навсегда разрушены быт, благосостояние и устои горных кланов.