Два начала

– Доброе утро, маман, смотри какое солнце встречает тебя,– Натан повернул маму лицом к морю, где нежными красками шли теплые лучи, необычно прекрасная погода для зимы. Мама Натана смотрела, как солнце ее приветствует лучами, нежно прикасаясь к белому жилистому лицу и казалось, что вот оно почти умершее тело вновь ожило от этого трепетного момента, находясь на руках у сына, которого так любила тщетно забыв эти чувства. Говорят, что женщины делятся на два вида: первый вид – это женщина-мать, которая посвящает свою жизнь после рождения ребенка, исключительно, ребенку, ибо ничего важного в ее жизни, кроме ее дитечка и быть не может; второй вид – это женщина-жена, как уже понятно из названия ее жизнь, исключительна, направлена на мужчину ее жизни, на ее избранника и только в нем она видит смысл, даже если у них есть дети. Можно ли с этим поспорить, пожалуй, можно, ровно настолько, насколько и нет. Каждый выбирает свою роль, для своей игры, если же он забывает выбрать роль, то попадает в игру чужих и тут уже либо пан, либо пропал. Алесандра не относила себя ни к одному из этих двух видов женщин, однако, жизнь ее пошла наперекосяк как только ее отношения с мужем зашли в тупик и ее крики мольбы о помощи, слезы и прочее стали пустыми и в первую очередь стали таковыми для нее. А на деле нет ни одного из этих видов, есть один вид женщины и каждая выбирает важное для себя и каждая сама ставит критерии и грани или же не ставит их вовсе, проводя при этом чуть заметную грань между собой мужем и детьми и только она знает когда нельзя заходить в ту или иную грань сильнее, иначе потеряешь именно себя как первоначальное естество.

– Натан, мой милый мальчик,– еле слышно произнесла мама,– Ты такой чудесный у меня,– она коснулась его щеки своей холодной рукой,– у нас…,– исправила она себя,– Но зачем ты тратишь свое время на умирающее тело, которое не уделяло времени тебе, когда ты так нуждался в этом,– она опустила голову и тихо заплакала на его плече, Натан чувствовал всю дрожь, которая прошла у нее по телу.

– Мама, даже если так, даже если случится то, что ты сказала, ты все равно посмотри, солнце вышло тебя встретить, оно хочет, чтобы ты увидела всю его красоту здесь в этом мире, потому что в дальнейшем нас ждет иной мир и мы должны прийти в него с красотой этого мира. И ты всегда давала мне все то тепло, в котором я нуждался именно от тебя, ты давала ровно настолько, насколько могла дать и я благодарен тебе за это. А сейчас я организую тебе завтрак, непременно с фруктами и после мы пойдем к морю.

Натан проявлял ту заботу к матери, которую хотел проявить. Конечно, его не радовали обстоятельства этой заботы, но он знал, что мама сейчас нуждается в нем, в его словах, в его рассказах, в его тепле, которое он может дать просто так. Он старался каждый день сделать для мамы особенным и каждый вечер заканчивался для них его рассказами о том как ему училось, о том как ему жилось и о том как понимает он мир. Натан открывался для мамы, мама с радостью упустившая сына принимала его открытие и сама немного рассказывала важные для себя история. В один из таких вечеров, после Рождества, вернувшись с прогулки Натан переложил маму из коляски на софу в гостиной и было собирался пойти за чаем для нее, которая придерживалась правила пяти часов, как вдруг мама задала ему вопрос, который Натан давно ждал и которым сама мама с самого приезда сына в Италию теребила себе душу:

– Мой милый, ответишь ли ты мне на вопрос, который такая мать как я не вправе задавать?,– она подняла на него свои нежно-карие глаза, в которых слабо появилась искра, сыну все-таки удалось растормошить мамино угнетение. Натан вернулся к маме и сел у ее ног.

– Я слушаю тебя, моя милая мамА,– он сделал акцент на вторую «а», немного заигрывая и играя во француза.

– Не сочти за вульгарность, ведь я никогда не спрашивала тебя о таких вещах, но мне важно знать сейчас, когда я между жизнью и смертью, что достояние мое, которое я не берегла, что достояние мое будет в руках нежных и добрых, в руках, которые никогда не заставят печалиться тебя мой милый. В руках, которые понимают, что ты за сокровище и которые не бросят тебя, никогда, как твоя бездарная мать и как твой чопорный отец, я просто должна знать нашел ли ты эти руки?,– Алесандра опустила глаза и вновь их подняла, чувствуя свою вину перед сыном и никак не могущая ее отпустить, подняла и увидела настолько сияющую его улыбку, что и сама невольно улыбнулась в ответ.

– Ты говоришь о любви мама, ты хочешь слышать люблю ли я, люблю ли я серьезно и действительно?!

– Да, мой милый,– она взяла его за руку и тепло ее мальчика тут же откликнулось в сердце, как долго она отказывалась от этого тепла, придумывая границы.

– У меня есть одна история для тебя и знаешь, мама, мне даже хочется ее тебе рассказать…,– Натан улыбнулся и задумчиво посмотрел в сторону.

– Я не против послушать,– Алесандра откинулась на спинку софы, готовая впитывать в себя историю сына, как читая хорошую книгу.