Два миллиона

Выйдя из участка, карнавальная троица направилась домой. После ночи в камере с вонючими бомжами и оплаты немалого штрафа слать хвалу высшим эфемерным созданиям расхотелось напрочь.

Переодевшись в цивильное, неугомонный Николай вышел в город. Славик с Виктором Степановичем приступили к питию водки. Алоизыч лег спать.

По широким московским проспектам гулял ветер. Он зло гудел в водосточных трубах и переворачивал картонные коробки возле магазинов. Его недовольство было вполне объяснимо. Миллионы лет он весело резвился на широком просторе и только последние 850 лет вынужден извиваться между домами и разбиваться в кровь о каменные стены.

Живцов не слишком обращал внимание на взаимоотношение перемещающихся воздушных масс с городом. Он весь был поглощен мыслительным процессом.

От этого полезного занятия его отвлек забавный нищий возле пешеходного перехода. Все в попрошайке было необычным. Начнем с того, что он был негр. Кроме того, у него был такой грустный вид, будто его минуту назад избили скинхеды. Что, в свою очередь, не вязалось с его откормленным телом. Казалось, что он только что вышел из-за праздничного стола, а сердобольная хозяйка еще и насовала ему в карман бутербродов.

Сытый живот сильно портил имидж нищего, но выручала грязная донельзя одежда. Да и экзотический вид тоже играл свою роль – в Москве побирающихся негров было еще немного.

«Чего он здесь забыл? Голодал бы себе в Африке. Там все голодают. И почему все хотят собирать милостыню именно в Москве. Тут что, центр помощи дефективным?!» – раздраженно думал Николай.

В следующее мгновение он, к своему удивлению, негра узнал. Это был ангольский Миша. Тот, с которым они таранили индийское посольство.

Живцов вплотную подошел к афророссиянину и коротко спросил:

– Нищенствуешь?

Миша, издерганный милицейскими рейдами, замер, словно идол на острове Пасхи. Коля незлобно хлопнул его по плечу и интимно промолвил на ухо:

– Расслабься, Миша, свои.

От этих слов арап ожил и с удивлением уставился на Николая – он его тоже узнал. И радостно прокричал единственно известную ему русскую фразу:

– Подяйтэ на протитяниэ!

Услышав крик подопечного, к нему подлетел хмурый человек, Мишина «крыша».

– В чем дело, гражданин? – начал было незваный охранник, но слегка осекся – он так же узнал Николая.

И Коля, в свою очередь, не стал отрицать, что знаком с этим человеком. Но радости сей факт у него не вызвал – это был Вениамин, гебист, посадивший его в африканскую тюрьму.

Комитетчик первым задал провокационный вопрос:

– Кредит уже вернули, Николай Николаевич?

– А почему я вам должен отвечать? Судя по всему, вы уже не являетесь работником уважаемого мною ведомства, – ответил Николай и сам спросил, – Негров из Африки вывозите? Неужто работорговлю внесли в реестр разрешенных видов деятельности?

– Конечно, внесли. Сразу же за мошенничеством и побегами из тюрьмы.

Понимая, что спор ни к чему позитивному не приведет, Коля потерял к нему интерес. Он попрощался с улыбающимся и ничего не понимающим Мишей и пообещал Вениамину, человеку без отчества и фамилии, когда-нибудь рассказать, почем в Одессе рубероид. После этого он развернулся и пошел вдоль заполненной автомобилями улицы.

Неожиданно простая и ясная мысль пронзила его мозг, как рога быка красную тряпку тореадора. «Пожертвования!»

Конечно же, воспитание и самоуважение, возведенное в культ болезненным самолюбием, не позволили бы ему пойти на паперть. Мысль была глубже.

Как всегда, у Коли от появления идеи до ее реализации проходил один миг. Он тут же направился в редакцию известной газеты и подал объявление.

«Срочно нужны деньги на ремонт единственного автомобиля. Помогите, люди добрые, чем можете. Деньги высылайте по адресу: Москва, главпочтамт, Живцову Н.Н., до востребования».

Аналогичные объявления он разместил еще в нескольких изданиях.

А через неделю полетели деньги, причем, в общей массе, немалые. За месяц удалось собрать приличную сумму, но бдительные и сволочные работники Почтамта настучали в милицию и бизнес, так хорошо развивавшийся, пришлось свернуть.

– Нет в жизни счастья! Такую идею загубили! – ревел Николай, не известно кому грозя кулаком.

Банкир-одиночка

Большинству людей известно, что деньги – это кровь экономики. Не будь их, пропал бы смысл любого труда, поскольку его продукт не имел бы мерила и был бы обесценен. Без фунтов, долларов, франков, крон и, возможно, рублей с таким трудом возводимое здание человеческого общежития рухнуло бы в мгновение ока. Мы как угодно можем относиться к мятым бумажкам с водяными знаками, но не признавать их необходимость никто не в силах.

Чтобы придать стройность финансовым потокам умные люди придумали банки. Для лучшего погружения в тему углубимся в историю.