Два миллиона

То чудилось ему, что она заразила всех людей какой-то страшной болезнью, и теперь врачи санэпидемстанции сжигают все дома, где она когда-нибудь бывала. Вот поймали и Алоизыча и ведут на костер под предлогом того, что и он был с ней в контакте. Он кричит, что это бесчеловечно. Но палачи лишь твердят: «Во имя высшего блага».

Вспотев во сне, как молотобоец, он повернулся на другой бок, и сон пошел получше.

Теперь казалось ему, что какая-то чрезвычайная комиссия узнала о подлости Саломеи и пустила по ее следу роту солдат с огнеметами, чтобы даже память о ней выжечь из сознания людей.

Следующий сон напрямую не был связан с искомой им Шароглазовой, а повествовал о том, что в целях пропаганды нового для России способа захоронения, работники ритуальных услуг совершали кремацию прямо на дому.

Проснувшись разбитым и не отдохнувшим, Алоизыч пошел на кухню, где получил пару холодных котлет и несколько бабушкиных экскурсов в историю.

Пока квартирант жевал, хозяйка, закончив с личным, перешла к городским новостям:

– Конец года, опять город заполыхал.

– А как это связано? – Алоизыч тут же забыл про еду.

– Как, как. Так вот и связано. Дома у нас, сам видел, почти все деревянные. Понапропишут в них всех своих родственников и поджигают в конце года, чтоб на следующий новые квартиры в кирпичных домах получить.

«Боже, как все в жизни просто!» – радовался в душе Алоизыч, пораженный легкости разгадки тайны сегодняшних пожаров.

Пошатавшись с неделю по морозным улицам Сибирска, он, так и не найдя Саломею, вернулся в Москву. Коля на успех не рассчитывал изначально, поэтому Алоизыча не ругал.

Желтое братство

Утром фонтан идей забил у Николая Живцова тугой струей внезапного озаренья.

Славик, Алоизыч, вы только послушайте, что мне ниспослали демоны ночи в виде эфемерной идеи, называемой в просторечии «сном». Слушайте все! А где, кстати, Виктор Степанович, комендант нашего общежития и по совместительству герой гражданской войны?

– Уехал на Красную площадь принимать парад кавалерии. Это если судить по наряду, – ответил Славик.

– Для него же хуже! Значит мы не возьмем его в наше Желтое братство.

– Куда, куда?! – заволновался Алоизыч.

Коля, насколько это было возможно, свысока посмотрел на вопрошавшего и, слегка усмехнувшись, сказал:

– Поскольку люди вы темные, начну издалека. То смутное время, которое в настоящий момент переживает наша горячо любимая держава – лучший период для манипулирования сознанием неокрепших хоть в какой-нибудь вере граждан. Какой духовной пищей ты их будешь кормить, то из них и вырастет. Все предыдущие ценности растоптаны и сожжены в топке перестройки, идеалы – на свалке, веры нет! Образовались огромные пустоты в духовной жизни нации, и они требуют заполнения. Если дать людям что-то новое и удобоваримое, они пойдут за нами хоть на край света.

Коля перевел дыхание и посмотрел на компаньонов, внимательно ли они следят за ходом его мыслей. Оставшись довольным, он продолжил:

– Мы все пытаемся выдавить из ближнего лишние деньги с помощью различных способов, в основном, незаконных. Хотя обогатиться за счет других можно абсолютно легально.

– Не тяни, Коля. Слюна у нас уже давно выделилась. Рассказывай.

– Хорошо. Раскрываю карты. Я предлагаю создать секту. Условное название: «Желтое братство». Ну, как вам мыслишка? Правда, ничего?

Славик и Алоизыч не до конца прониклись замыслом собрата и потому молчали.

– Великие идеи крайне редко сразу овладевают сознанием масс. Я был к этому готов. Объясняю на примере. Алоизыч, подойди ко мне. Вот так. Ты у нас будешь сошедшим с небес посланником бога золота и наживы Цилидата. Или, допустим, Момона-зет. Ну, или еще как-нибудь назовем. Культ денег итак живет в людях, надо только высвободить в них это захватывающее чувство. Мы создадим молельные дома, придумаем свою атрибутику. Потом, когда контингент будет в достаточной степени обработан, откроем фабрики, на которых будет бесплатно работать наша паства. И таким образом мы придем к благоденствию и раю на Земле: на нас будут молиться, нас будут кормить. Причем, заметьте, добровольно!

Для освещения всех граней данного вопроса, на квартиру к Виктору Степановичу, настолько прочно вжившемуся в образ командарма-кавалериста, что часто вместо дома ночевавшему в Новочипецких казармах, был приглашен тенор Большого театра Зильдовский, бывший лектор общества «Знания».

Экс-лектор так внимательно рассмотрел комнаты, что поначалу подумалось, что он риэлтор. Когда будущие члены секты уселись на диван, он откашлялся и неожиданно затянул арию Ленского. Однако довольно быстро спохватился и, искоса глядя на удивленные лица слушателей, приступил к интересующему вопросу.

Говорил он долго, изредка пытаясь пропеть некоторые особо сложные моменты, но вовремя сдерживал себя. Думая, что перед ним единомышленники-атеисты, он построил свой доклад на резко отрицательном отношении к официальной церкви, не говоря уже о сектах и сектантстве. Но это дало обратный эффект – Славик и Алоизович уверились в силе Желтого братства, а Николай укрепился в вере.