Два миллиона

А что же сталось с Сергеем Алоизовичем? Доехал ли он в Сибирск в поисках Саломеи, которой в этом городе, честно говоря, никогда и не было, и вряд ли когда будет? Изменился ли его характер после того, как он узнал про прободную язву и трещину в прямой кишке?

Алоизыч был рад расставанию с Колей и Славиком. Помимо возрастных различий между ними был и глубокий ров несоответствия жизненных позиций. Да, Сергей Алоизович принимал участие в мошеннических операциях в составе криминальной группы. Да, он нарушал Уголовный кодекс и моральные нормы. Но все это он делал внутренне негодуя, осуждая и бичуя сам себя. Деньги были ему нужны, в отличие от Коли и Славика, не на разгульную жизнь, а только для того, чтобы обеспечить себя в старости, поскольку райсобес, в котором он исправно служил более 30 лет, не позаботился о нем, да и не мог этого сделать, учитывая новые реалии.

«Найду Саломею, сообщу пацанам и все, баста. Заберу свою долю и поеду к тетке в деревню. Буду кроликов разводить и в лес по грибы ходить», – сладко мечтал Алоизыч, кемаря на верхней полке плацкартного вагона, под мерный стук колес.

Город Сибирск, как ему и положено, встретил Алоизыча трескучими морозами и отсутствием мест в единственной гостинице. Командировочные были выданы скромные, поэтому в плане жилья он мог рассчитывать только на съемную комнату, но никак не на отдельную квартиру.

Жилье, в лице подслеповатой старушки, само нашло московского гостя на вокзале, где он, отчаявшись, решил заночевать. Цену за аренду хозяйка установила божескую, и он согласился.

Приехав на место, он распаковал чемодан, искупался и лег спать. Утром он приступил непосредственно к делу, приведшему его в этот глубоко провинциальный город. Начал он с расспроса старушки.

За окном свирепствовал мороз, а Алоизыч пил чай на кухне и слушал пожилую женщину.

Та, истосковавшись по слушателям, очень подробно стала излагать события своей жизни, с обилием деталей и ненужных подробностей. Квартирант поначалу пытался направить старушку в нужное ему русло, но он довольно скоро убедился в бесполезности этого.

Алоизычу очень хотелось прервать квартирную хозяйку и сказать ей, что она выжившая из ума дура, но портить отношения с самого начала не хотелось.

Выслушав всю эту ахинею, он надел пальто, обвязался шарфом, натянул шапку на самые брови и пошел в город.

С трудом найдя справочное бюро, заплатив согласно утвержденному тарифу и даже немного сверху, получил адреса трех проживающих в Сибирске Шароглазовых. Представительниц прекрасного пола с именем Саломея среди них не было.

– Пройдусь по этим адресам, а там посмотрим, – решил он и вышел на свежий воздух.

Непривычный к сильным морозам, он, поеживаясь и поминутно спотыкаясь на обледенелых тротуарах, побрел искать девушку, которой, как мы знаем, в городе не было.

Убеждая себя самого, что мороз не очень-то и сильный, и ртутный столбик имеет еще хоть какую-нибудь высоту, а не сжался сиротливо в самом низу термометра, он зашел в подъезд дома номер 16 по Новолыковской улице. Там какие-то люди суетились на площадке второго этажа. Сильно пахло бензином.

Увидев вошедшего, люди на некоторое время замерли, потом, опомнившись, продолжили свое дело, а двое дюжих молодцов подошли к Алоизовичу и угрюмо спросили:

– Чего надо?

– Мне бы… – начал было Сергей Алоизович.

Но ребята, исключая возможное сопротивление, взяли его под руки и вывели во двор. Там они его легонько подтолкнули в сторону центральной площади и напутствовали:

– Позже заходи. Через недельку.

Ничего не понимающий Алоизыч растерянно потер слегка подмерзший нос и осторожно двинулся в указанном ему направлении.

Пройдя с полсотни метров, он услышал позади себя неясный шум. Обернувшись, он увидел, как из окон только что оставленного им дома выскакивали языки пламени. Люди бегали вокруг здания и неестественно сильно горевали.

Даже не пытаясь проникнуть в тайну этого загадочного события, он пошел по второму адресу.

Не доходя квартала до искомого дома, он увидел его уже объятым огнем.

Тут уже стоило призадуматься. Что и не преминул сделать поисковик. Правда, думалось ему как-то невнятно и, в основном, образами.

Когда работа мысли совсем завела его в тупик, Алоизыч плюнул и пошел на съемную квартиру.

Бабка, обрадовавшись приходу постояльца, тут же обрушила на него свои бесконечные рассказы о бурной молодости, об ускоренных курсах радисток и рейдах в немецкий тыл.

Алоизыч не стал слушать военные истории, а пошел в свою комнату и прилег на диван.

– Чего ж она такого, эта Саломея, натворила, что все дома, где проживают Шароглазовы, сжигают? – рассуждал он вслух.

Бабушка грохотала на кухне посудой и мешала сосредоточиться.

«Посплю немного, может позже, что удумаю», – решил Алоизыч и забылся тревожным сном.

Но и после расставания с явью образ Саломеи не оставил его в покое.