Два друга

Разделяя тревогу друзей, я успокоил их, как мог, и мы с Андрейкой и Тобиком пошли в лес по грибы.

Охотники говорят, что в зимнюю пору лисицы мало живут в норах. Они ложатся спать на открытых местах, а защитой от холода им служит густая, пушистая шуба. Острый нюх охраняет зверей от опасности. Ну и что же, пускай будет так. Ведь в охотничьих рассказах иногда бывает и правда, в этом мы сейчас убедимся.

На полях, вблизи деревни, где жили мои знакомые, зимой появились две лисицы. Самка сиводушка и огненно-красный лис. В погожий день они подолгу мышковали, в сумерках охотились за русаками и серыми куропатками, а лежку для сна и отдыха звери выбрали на взлобке крутого поля. Надо сказать, что охотников в этой местности не было, и никто на лисиц не обращал внимания. Так продолжалась их жизнь несколько месяцев, но в конце зимы, когда миновала пора любви, когда весна света ширилась с каждым днем, сиводушку донимала забота об устройстве своего дома. Инстинктом матери она чувствовала, что в эту весну у ней появятся детеныши, и сейчас, в поисках подходящего места для гнезда, она ежедневно по многу бегала, а красный лис, будучи верным своей подруге, неотлучно следовал за ней. Однажды, лазая по лесному яру, поросшему кустарником, они обнаружили покинутые барсучьи норы. Нор оказалось много и, наверное, все из-за какой-то лисицы. Любительница готового, она поселилась в одну из барсучьих нор и своей неопрятностью выжила барсуков. Они переселились рядом, а потом совсем покинули эти места. Сейчас, обследуя норы, сиводушка нашла все, что ей нужно, и звери, не жалея сил, стали приводить звериный дом в порядок: прокладывать дополнительные коридоры, устраивать на случай опасности запасные выходы, а когда жилье было готово, звери перестали появляться на полях. Добычу они подстерегали в лесу. Беляки, тетерева, рябчики, а иногда и глухари являлись их промыслом.

Весна разгоралась, набирала силу. На родину возвращались птицы, дышала земля и тогда сиводушка прогнала своего друга, чтобы наедине совершить акт, установленный природой.

Вскоре в зверином доме произошло событие. Народилось шесть слепых, несуразных детенышей, но драгоценных для матери. С появлением семейства у сиводушки настала пора забот. Но она была опытной матерью и делала все, чтобы сберечь своих лисят. Оставляла дом сиводушка только тогда, когда страдала от голода, а насытившись припрятанными супругом продуктами, тут же возвращалась. Через полмесяца глаза у лисят открылись, и в поведении маленьких зверюшек произошла перемена. Они вели себя увереннее, и мать, любуясь лисятами, испытывала огромное счастье. С супругом она вновь наладила отношения, и сейчас они вдвоем уходили за добычей. Благодаря заботам старших, малыши быстро росли. Спустя месяц они уже вылезали из норы и затевали шалости. Иногда их игры кончались драками, и тогда ретивому забияке мать делала строгое внушение. Существует в народе поговорка «малые дети — малое горе, большие дети — большое горе», это касалось и родителей лисьей семьи. Теперь повзрослевшие лисята проявляли непозволительную самостоятельность. В отсутствие родителей они далеко уходили от норы. Такое поведение неопытных детенышей тревожило старших. Они понимали, что поступая так, малыши подвергают себя опасности. Но, к счастью, у лесного яра не было врагов, и пока все обходилось благополучно.

К концу лета лисята приобрели видимость своих родичей. В это время они особенно были прожорливыми, и отец с матерью, подчас рискуя собой, добывали для них все, что можно раздобыть.

Однажды, когда дневная жара спала, сиводушка пробиралась околицей деревни, в надежде чем-либо поживиться. Высокая трава скрывала ее рыжую шубу, а нежный ветерок откуда-то доносил раздражающий запах курятины.

Причуяв его, лисица насторожилась, потом повернула нос на ветер и безошибочно начала подбираться к беспечно гулявшим в ячмене курам. На этот раз без особых трудов она вернулась домой с жирной курой, а красный лис подсторожил в зарослях речной речки крякового утенка. Для лисят такая добыча была праздником. Они с потасовками принялись за пиршество.

Иногда к куриному стаду, бродившему на ячменном поле, супруги приходили вдвоем, и тогда каждый из них возвращался с курицей. Обычно, когда лисицы хватали свою жертву, другие куры, чувствуя беду, поднимали неистовый шум. Но долгое время шум этот никого не беспокоил, и только Тобик, оказавшись как-то поблизости, заинтересовался тревогой куриного стада, но и он не понял происходившего. Если бы он имел опыт заправских гончих, то вероятнее всего нахальным лисицам не поздоровилось бы.

Так сиводушка и красный лис безнаказанно разбойничали, а люди, не разобравшись, всю тяжесть вины взвалили на невинного Тобика.

День выдался жаркий. В небе стояли светло-серые громады кучевых облаков. Казалось, что они не двигались и, только пристально вглядевшись, я заметил, как их очертания медленно изменялись, а вершины, освещенные солнцем, уходили куда-то в зенит.