Два брата

Ему было досадно, что она смеется над ним, как над мальчишкой, смеется так небрежно, и в то же время ему была приятна ее болтовня. Говорить с ней было как-то весело и заманчиво. Какая-то раздражительная прелесть насмешки была в ее болтовне. И при этом иногда в ней прорывались такие нотки, что Николай становился в тупик. "Пусть, однако, она не думает, что я ею очень интересуюсь!" - решил вдруг Николай и стал раскланиваться, когда подошли к перекрестку.

- Да вы опять бежать? Или вспомнили о каком-нибудь деле? - спросила Нина.

- Нет, просто нужно сделать один визит! - соврал молодой человек.

- Так смотрите же, до свидания! - повторила Смирнова. - И до скорого.

- Еще, верно, вечером увидимся? - лениво обронила Нина, кивнув головой. - Верно, на бульваре будете? Больше некуда деваться. Посмотрите все здешнее обществе в сборе. Говорят, здесь много хорошеньких!..

- Не знаю. Может быть! - сказал Николай.

Он тогда же решил не идти на бульвар. "Подумает, ради нее пришел!" Но после обеда его одолела такая скука в номере, что он вышел из гостиницы, побродил по улицам и очутился на бульваре.

"Пусть думает, что хочет. Черт с нею!"

XXII

В саду играл хор военной музыки. По аллеям медленно двигалась публика, тихо разговаривая. За столиками кое-где пили чай и пиво. Не слышно было ни смеха, ни громкой речи. Все точно собрались для того, чтобы поскучать на людях и показать наряды. Лица у всех были какие-то натянутые, скучные. Дамы оглядывали костюмы друг друга и бросали завистливые взгляды. Мужчины как-то совсем скучно гуляли. Николай вмешался в толпу и пошел по течению. Он описал несколько кругов вокруг площадки, где играла музыка, испытывая адскую скуку, стал искать Смирновых и не видел их.

- Николай Иванович!

Он обрадовался, услыхав знакомый голос Нины Сергеевны, и торопливо подошел к скамейке, на которой сидела Смирнова с Ниной. Обе они лорнировали проходящих.

- Садитесь-ка, а то вы ходите, как рыцарь печального образа{168}! проговорила Нина, указывая на место подле себя. - Видно, очень весело?

- Не особенно.

- Не особенно. Да на вашем лице такое воплощение скуки, что при взгляде на вас невольно делается скучно!.. Давайте-ка вместе смотреть на публику... Что, много красивых лиц?

- Не заметил.

- А вот эта - взгляните! - вступилась Надежда Петровна, указывая едва заметным движением на проходившую молоденькую красивую барыню. - Вы не знаете этой губернской красавицы?

- Нет.

- Жена вице-губернатора. Не правда ли, хороша?

- Хороша, но слишком уж довольное лицо. На нем написана глупость!..

- Ну, а вот эта брюнетка, дочь здешнего городского головы, с брильянтами в ушах и с миллионом приданого. Хороша?

- С миллионом или без него? - засмеялся Николай.

В это время к скамейке приблизился какой-то пожилой господин, раскланиваясь с дамами. Надежда Петровна усадила его возле себя.

- Ну, теперь мама не будет скучать!.. - заметила Нина.

- Почему? Разве этот господин интересный?..

- Да вы, как посмотрю, решительно никого не знаете. Это известный здешний сельский хозяин, господин Барсуков... помещик.

- А! - промолвил Николай. - Известный?

- Мы неизвестных не любим! - усмехнулась Нина. - Однако давайте-ка лучше злословить, а то, право, скучно.

Нина Сергеевна начала осмеивать проходящих дам, делая ядовитые и подчас меткие замечания насчет их лиц и костюмов, и весело болтала, не обращая, по-видимому, внимания на сдержанное обращение Николая. Молодой человек все еще не мог забыть подслушанный разговор в саду и не то чтобы сердился, а хотел как-нибудь дать понять молодой женщине, что она его нисколько не интересует.

Нина Сергеевна продолжала болтать и смеяться - и вдруг смолкла. Смех оборвался неожиданно, точно лопнувшая струна.

Вязников взглянул на молодую женщину и был поражен внезапной переменой. Та ли это Нина, только за секунду перед тем веселая, сияющая, смеющаяся?

Она вся как-то притихла, как притихают дети после долгого веселья. Тоской и утомлением дышали ее черты. Она медленно прислонилась к спинке, откинула вуалетку, и сквозь белый газ - показалось Николаю - блеснула слеза в ее глазах.

Николай молчал, не смея нарушить торжественности ее настроения и проникаясь участием. Молчала и Нина. Сбоку шла оживленная беседа Смирновой с известным сельским хозяином.

- Рассказывайте же что-нибудь! - наконец проговорила Нина.

- Что рассказывать?

- Что-нибудь веселое!..

- Вам трудно угодить... Странная вы женщина, Нина Сергеевна, - вот все, что я могу сказать!

- Это я и без вас знаю.

- Такие резкие переходы!.. Сию минуту смеялись, а теперь...

- Перестала смеяться? Нервы!

- Нервы - только?

- Разумеется. У нас, у женщин, все нервы. Вы так и запишите в свою записную книжку: нервы и нервы! - прибавила она с иронией в голосе. - У вас, как у, литератора, верно, есть записная книжка. Я думаю, много глупостей вы в нее записываете!..

- У меня нет записной книжки.

- Нет?.. У всех литераторов есть; по крайней мере они уверяют. А может быть, лгут, чтобы пугать провинциальных дам и барышень, благоговеющих перед литераторами!..

Она помолчала и через несколько времени сказала: