Два брата

- Елена Ивановна, - подчеркнул строго Вася, - по-видимому, очень расстроена нравственно... Послушай, Коля, - ты прости меня и не сердись. Я, знаешь сам, не люблю мешаться в чужие дела! - продолжал Вася, останавливая на брате серьезный и задумчивый взгляд. - Но бывают такие обстоятельства... И наконец ты мне близкий человек! - прибавил горячо Вася.

- В чем дело? Что тревожит тебя? Говори, говори, Вася. Я не рассержусь, уверяю тебя!

- Ты небрежно поступаешь, Коля, с Еленой Ивановной! Ты разве не видишь сам, что она...

Вася остановился на мгновение и чуть слышно прошептал:

- Любит тебя. Очень любит!

- Кто тебе это сказал? Она сказала? - вспыхнул Николай.

- Никто не говорил. А она разве скажет? Да и зачем ей мне говорить? Я сам вижу. Я слышал, как она о тебе говорила вчера, как близко принимает к сердцу твои дела. Разве ты не видишь? О, она очень любит тебя и может, пожалуй, рассчитывать, что и ты ее так же любишь. Ты так с ней был близок и в Витине и здесь. Она, быть может, и за Григория Николаевича не пошла из-за того, что тебя любит. Ты прости, что я говорю об этом; было бы нечестно скрыть от тебя это. Шутить с человеком нельзя. Ведь ты не любишь Елену Ивановну? Так не вводи ее в заблуждение. Скажи ей. Перестань бывать у нее. Ты, верно, не заметил ее привязанности к тебе? Не заметил?

- Чудак ты, Вася! Большой, голубчик, чудак! Ведь вот как тебя взволновало! И голос дрожит, и смотришь каким-то страдальцем! Почему же ты полагаешь, что я не люблю Леночку? А быть может, ты ошибся и напрасно прочел наставление? Я, право, не сержусь, Вася, не думай, пожалуйста. Нисколько! Я ведь понимаю твои побуждения! - проговорил Николай, протягивая брату руку. Ты у нас не от мира сего!.. Так, по-твоему, не люблю, а? - улыбался Николай. - Так знай же, мой добрый Васюк, что Леночка - моя невеста, и скоро наша свадьба.

Трудно передать изумление, выразившееся на лице юноши при этих словах. Он привстал даже со стула, опять сел и смотрел на брата растерянным, недоумевающим взглядом, словно услышал нечто совсем невероятное.

- Ты женишься на Елене Ивановне? - наконец проговорил он, медленно произнося слова.

- Экий ты какой смешной! Чего ты так изумился? Ну, разумеется, на Елене Ивановне. Это тебя огорошило?

- Огорошило! - простодушно подтвердил Вася.

Николай рассмеялся и спросил:

- Почему ж это тебя так огорошило?

Вася все еще не мог прийти в себя. Ему показалось удивительным, что вдруг Коля женится, и женится на Леночке. И только, когда Николай повторил вопрос, он ответил:

- Видишь ли, это так для меня неожиданно. Я никак не думал, и ты ничего не говорил. А впрочем, зачем же говорить? Я тоже никому бы не сказал. От всех бы скрыл! Ты смотри, Коля, не сердись; мне очень больно, что я об этом заговорил с тобой. Вчера Елена Ивановна так была расстроена и вообще...

- Что вообще? - спросил Николай, когда Вася остановился.

- Вообще в последнее время она изменилась. Я это замечал. Это, значит, от каких-нибудь других причин... А я очень рад за тебя, Коля, что ты любишь Елену Ивановну. Она святая девушка! - восторженно произнес Вася. - Да что ж я-то тебе говорю! - вдруг сконфузился Вася. - А я ведь, Коля, подумал было... Ну, да теперь слава богу. Нечего и говорить!

- Нет, скажи, Вася, что ж ты думал обо мне? Скажи, не стесняйся!

- Если хочешь, я скажу, я не смею не сказать. Ты имеешь полное право спрашивать. Видишь ли, разные эдакие мысли насчет тебя... и мне было больно. Мне приходило на ум, что ты, может быть, говорил что-нибудь Леночке насчет Лаврентьева и вообще насчет ее замужества, вообще подействовал на нее и... как бы сказать?.. так, сам не замечая, произвел на нее впечатление, а потом и отошел, не подозревая, что случилось с ней... Ну, да все это вздор, и ты прости меня, Коля. Я скверно о тебе подумал; мне казалось, что ты вообще иногда небрежен к людям. Я вот тебя заподозрил и сам оказался виноватым. Очень надо быть осторожным. Как раз обвинишь совсем напрасно. И выходит подло, очень даже подло.

Не особенно приятно действовали на Николая слова младшего брата. Николай чувствовал, что Вася был прав, строя свои предположения, за которые теперь он же обвиняет себя в подлости. Ведь Николай действительно не раз говорил с Леночкой насмешливо о браке ее с Лаврентьевым. Ведь он сперва было увлекся Ниной Сергеевной, а потом уж от скуки в деревне сблизился с Леночкой. Небрежность была, и большая.

Вот это-то сознание, что Вася прав, хотя бы отчасти, и что он, Николай, сознавая, что брат прав, все-таки должен скрывать это и принимать еще его извинения, и уязвляло Николая. Он чувствовал, как недоброжелательное чувство начинает шевелиться в его груди именно за то, что брат был прав и что ему же так тяжело теперь, но он тотчас же подавил это чувство, взглянув на кроткое, растерянное лицо Васи. И вдруг, сам не зная, что его подвинуло, он подошел к брату, крепко обнял его и тихо проговорил с дрожью в голосе:

- Складная ты душа, Васюк! Не говори больше об этом. Полно!