Два билета (СИ)

- Пойми, наконец - на эти деньги можно было питаться целый месяц! Ну, ей-богу, кому нужен этот мьюзикал?! Мы с дочуркой так ждали тебя. Ниночке сапоги позарез нужны. У меня, кстати, тоже на зиму приличной обуви нет. А ты ... а ты ...

Шурик не находил слов, чтобы в полной мере выразить свое возмущение. Людмила Владимировна тяжело вздыхала: ей самой было жалко денег, но сделанного уже не воротишь.

- Мы сто лет никуда не ходили! - привела она заведомо слабый аргумент.

- И еще сто лет не пойду! А на твой этот мьюзикал не пойду из принципа.

- Кстати, а почему ты так странно говоришь?

- Как говорю?

- Ты говоришь "мьюзикал".

- Ах, не морочь мне голову. Швыряться такими деньгами - безнравственно, неужели ты не можешь понять? Билеты нужно сдать в кассу, а еще лучше - загнать их по спекулятивной цене.

- Кто будет загонять, уж не ты ли? - спросила Селиванова.

Шурик отвел глаза. Он будет умирать с голоду, но продавать ничего не будет.

- Ну, вот что: ни сдавать, ни продавать, ни выкидывать билеты мы не будем. Мы их отдадим Ниночке - пусть с Тобиасом сходят, развеются ...

Тобиас - молодой парень из немецкого города Трира, с которым Нина познакомилась, еще будучи школьницей во время поездки в Германию. После окончания колледжа Тобиас, в соответствии с семейной традицией, стал музейным работником. В Москву он приехал по вопросам организации в своем Трире выставки картин классиков французского импрессионизма, хранившихся в запасниках Пушкинского музея. С первого же дня, как Тобиас прибыл в Москву, всё свободное время он проводил только с Ниной.

Шурику немец категорически не нравился.

- С какой стати ты будешь немцу дарить билеты? На прошлой неделе мы ему вручили матрешку стоимостью в половину моей зарплаты, - напомнил жене Шурик.

- Ну и что?

- Люся! Какая ты, право, легкомысленная женщина! Я не хочу больше с тобой разговаривать.

- Не хочешь - и не нужно. Давай ужинать.

- Не буду! Ешь одна.

Шурик сделал бодающее движение головой, что означало у него высшую степень недовольства женой, и удалился в свою комнату.

После этого он еще несколько раз появлялся в кухне со словами:

- Нет, ты, все-таки, объясни мне: ну как ты могла так бездумно поступить с деньгами?

Вместо ответа Людмила Владимировна поддразнивала мужа, протягивая ему на вилке кусочек мяса:

- Ну, иди, поешь. Ведь хочется, я же знаю!

В конце концов, Шурик не выдержал и со словами "Как сегодня холодно, однако!" уселся за стол.

Не успели супруги поужинать, как появилась Нина со своим немецким ухажером. Шурик встретил их в коридоре. Не стесняясь гостя, он рассказал дочери о том, "что сегодня отчебучила мама". Он говорил специально громко, чтобы слышала жена.

- На этот мьюзикал я не пойду, хоть ты меня режь. Ни один нормальный человек не пойдет. А твоя мама решила отдать билеты тебе. А я уверен, ты

не станешь тратить время на ерунду. Билеты нужно продать. Ты как?

- Вообще, мысль неплохая, - сказала Нина. - С удовольствием схожу вместе с Тоби. Ему, как музейному специалисту, будет очень интересно посмотреть первый российский мюзикл. Правда, Тоби?

- Йа, - солидным тоном ответил немец и поправил очки в тонкой металлической оправе, которые его делали значительно старше своих лет.

- Ничего не понимаю! - воскликнул бедный глава семьи, чуть не плача. - А жрать-то что мы будем? Прости, Тобиас, за такие подробности. В доме нет ни копейки. У меня зарплата неизвестно, когда будет, да и будет ли вообще ...

- И что с того? - хладнокровно ответила Нина. - Нам не привыкать. Как-нибудь проживем. Затянем пояса и песни, правда, Тоби?

- Йа, - согласно кивнул немец.

- Дети! - позвала Людмила Владимировна. - Мойте руки, и за стол. У меня всё готово.

Никем не понятый Шурик гордо удалился в комнату.

На площади перед Дворцом культуры, под огромным баннером с названием мюзикла "Норд-Ост" на фоне синего моря и парящих птиц было многолюдно. За время, пока Нина дожидалась Тобиаса, у нее раз десять спросили лишний билетик. Она уже подумывала отдать билеты, но тут появился Тобиас. Оказалось, он заблудился в метро. В зал они влетели в последнюю минуту. К счастью, места оказались с краю, и никого не пришлось тревожить.

Погас свет. Оркестр заиграл увертюру. Представление началось. Первое отделение Тобиас просидел с мрачным лицом. Он с трудом сдерживался, чтобы не зевать.

В перерыве Нина и Тобиас направились в буфет. Взяли по чашечке кофе. Расплачивались каждый сам за себя. Нина спокойно относилась к этой европейской традиции. И лишь немного позавидовала девушке, за которой ухаживал молодой человек, покупавший ей всякие сладости. По всей видимости, молодой человек был приезжим из Украины. Нина обратила внимание на его характерный говор и родинку на подбородке, делавшую его лицо милым и добрым.

- Тебе понравилось первое отделение? - спросила Нина у приятеля и тут же пожалела об этом.