Два билета (СИ)

Помимо главной заботы заложников - ожидания своей участи, а у захвативших их чеченцев - чтобы этой участи никто не избежал, у тех и других находились и другие дела. Кто дремал, кто лениво жевал, кто пытался при скудном освещении читать и даже разгадывать кроссворды, кто-то вел беседу с соседом, и даже нередко слышался смех. Со стороны могло показаться, что люди собрались здесь по доброй воле и, как только надоест, они сразу разойдутся по домам.

Заложники особенно жалели девушек-шахидок, уже больше суток проведших на ногах.

- Тоже, ведь, люди, столько времени и ни разу не присесть ...

Нине удалось разговорить одну из них. Она предложила чеченке шоколадный батончик.

- Возьмите.

- Нам нельзя, - вежливо отказалась девушка. Судя по голосу, она была очень юна.

- Вот новости! - удивилась Нина. - Почему?

- Нас скоро призовет Аллах. Есть нельзя.

- Значит, Вы сюда пришли, зная, что умрете?

- Да, мы все умрем.

- И Вам не страшно?

- Умереть? - в свою очередь удивилась шахидка. - Умереть совсем не страшно. Намного страшнее оставаться здесь, на земле.

- Почему?

- Там нас встретит Аллах. Мы ждем этой встречи с нетерпением.

- Нас вы тоже убьете?

- Нет. Вы останетесь живы. Мовсар - добрый человек. Зря никому не причинит зла. Он просто хочет, чтобы быстрее закончилась война в Чечне.

- Эй, вы там, заткнитесь, ладно? - лениво прикрикнул со сцены чеченец на заложников, которые просились в туалет.

- Это издевательство! Сам-то, наверное, несколько раз уже сходил!

- Эй, я сказал, хватит уже! - покачал головой террорист.

- Сынок, тебя как звать? - спросил чеченца пожилой мужчина из первого ряда.

- Тимуром.

- Человеком надо быть, Тимур. Здесь, между прочим, дети, старики ...

- Да что с ним говорить! Он ничего не решает. Нужно звать командира, Мовсара! - сказал кто-то из глубины зала.

- Эй, не нужно никого звать, - обиделся Тимур. - Мы здесь все одинаковые. Я сам могу все решить. Так и быть, отведу в туалет. Сначала пойдут женщины.

Желающих женщин набралось человек двадцать. Тимур покачал головой:

- Нет, так не годится: пойдут десять человек, остальные потом.

Тимур увел первую группу женщин. Прошло пятнадцать, двадцать минут, прошел час, полтора - ни женщин, ни Тимура. Среди заложников поползли слухи: одни говорили, что женщин изнасиловали и убили, другие - что женщинам удалось бежать через окно в туалете.

На сцену вышел Мовсар Бараев. Зал загудел:

- Где наши женщины? Что с ними сделали?

Мовсар поднял руку, дождался, пока крики утихнут, и категорическим тоном заявил:

- Больше никаких туалетов!

- Это издевательство! Почему? - вновь раздались голоса в зале.

- Заткнулись все! - показал золотые зубы чеченец. - Сами виноваты! По-хорошему с вами нельзя. Хитрые, как змеи - притворяетесь смирными, а сами норовите сбежать.

Из этих слов легко было сделать вывод, что женщинам всё же удалось выскользнуть из западни. Новость вселила в сердца заложников надежду. Их голоса становились всё громче и настойчивее:

- Долго еще будет продолжаться издевательство?

- Почему нас здесь держат? Что мы вам сделали?

- Будь человеком, дай людям сходить в туалет!

- Я сказал - нет! Вопрос закрыт, а кому приспичило, делайте в штаны! - сверкнул глазами чеченец.

Среди заложников прокатилась дружная волна возмущения:

- Фашисты! Мучители! Сколько можно издеваться над людьми! ...

- Орать я тоже могу, - не повышая голоса, хмуро отозвался Мовсар Бараев, и зал утих. - Здесь будете сидеть столько, сколько надо. Скажите спасибо вашим политикам. Им на вас наплевать!

- А нам на политиков наплевать! Требуем туалет!

- Хватит, - устало махнул рукой Мовсар. - Как я сказал, так и будет. Никого из зала не выпущу. Уборная будет здесь! - и он указал пальцем на оркестровую яму. - Будет как в лесу: мальчики - налево, девочки - направо.

- Еще чего! Ты с ума сошел!

- Сам так ходи, а мы требуем ...

В зал вошла группа вооруженных чеченцев. Они наставили автоматы на заложников и передернули затворы.

Сутки для заложников складывались не из минут и секунд, и даже не из дня и ночи, а из коротких периодов бодрствования и дремоты. Во время очередного затишья неизвестно откуда на сцене возникла невысокая девушка в расстегнутой куртке и красном берете. С дикими криками она набросилась на чеченца, дремавшего на сцене. Он заменял Тимура, провинившегося тем, что позволил сбежать заложницам.

- Сволочи, отпустите людей! Хватит их мучить!

Чеченец сначала слабо, и даже с некоторым удовольствием отбивался от девушки. Но потом ему это надоело, и он без видимых усилий скрутил ее, как пластилиновую. Девушка оказалась в неудобной позе: согнувшись пополам, с руками, круто заломленными назад. Красный берет свалился с ее головы.

- Сука, больно! - хрипела она, дергаясь телом. - Отпусти, гад! Всё равно не боюсь тебя.

На крик прибежали Мовсар Бараев, рыжий Иса и еще несколько чеченцев.

- Кто ты такая? - спросил Бараев.

Девушка с гримасой боли, похожей на улыбку, ответила, что никого не боится и себя не назовет.

- Фу! - повел носом Мовсар, - Да она пьяная в стельку!

- Можете убить меня, сволочи! - кричала, изгибаясь, девушка.