Душа в тротиловом эквиваленте. Продолжение

— То и поменялось, — ответил Миша. — Мне так просто стало стыдно, что это не я был. И не один я такой. Думаешь, никто не понял, что ты мог обойтись и дистанционным управлением? Так зря. Не один ты радиолюбителем был. Теперь многие думают, что вся эта цыганочка с выходом была нам как упрек: слизь мол, вы, ребята. Не можете, мол, так хоть посмотрите, как надо.

— Надолго ли вас, таких красивых, хватит?

— А я откуда знаю? Только теперь вариантов не осталось. Либо нас тут всех поодиночке подушат, либо в городе будет грандиозный кипешь. Раньше нам могли позволить тихо уползти куда-нибудь в деревню, или там, на дачу переселиться. Теперь — шалишь! Либо нас демонстративно и жестко гасят, либо мы умудримся отбиться. Или-или, понимаешь?!

— Понимаю, — подумал я. — Все понимаю. Похоже, я тебя, Миша слегка переоценил. На самом деле никому вы, граждане соседи, особенно не интересны.

Фактически, что было? С точки зрения властей, ничего особо серьезного. Рядовой конфликт застройщика с неуступчивыми аборигенами, умудрившимися сохранить лакомый кусочек с малоэтажной застройкой прямо рядом с центром. Пока у "Перлины" обнаружатся правопреемники, пока они примут какие-то решения, оценят риски, пройдет время. Возможно даже, что среди них найдутся умные люди, готовые предложить вполне приемлемые условия переезда в свете, так сказать, повышенного общественного интереса. Кстати, и заморозить проект могут — в Городе еще много хороших площадок.

Так что паника — это зря. А вот со мной все не так однозначно. Фактически, в глазах властей я если не террорист, то во всяком случае, личность подозрительная.

Точку в неспешных раздумьях поставили требовательные гудки, доносящиеся с улицы. Единственное, что я смог сказать, откинув занавеску, это:

— Картина маслом!

В не слишком широком переулке уже успели припарковаться пара милицейских "бобиков", новенькая, "Toyota" и маргинального облика Жигуль-шестерка. Со стороны Мельниц неторопливо протискивается телевизионный фургончик. А под навесом моих же ворот, судя по жестикуляции, адвокатского вида фигура в безукоризненной тройке спорила с парой представителей правоохренительных органов в форме.

Да что ж за день-то такой сегодня насыщенный?!

С трудом отругавшись от чуть не виснущих на руках охотников за новостями, поспешил к дому, понимая, что уже не успеваю. И действительно, не успел.

Незваные гости успели грубо отшвырнуть адвоката в сторону и примерялись, как удобнее постучаться в калитку. Кувалдой, разумеется.

Бедолаги в который уже раз не учли опыт коллег. Напуганная невеселыми перспективами толпа — совсем неласкова. Сколько собралось народа — в контрастном освещении и бликах от фар было толком не видать, по тому, как ворчал многоголовый зверь, было ясно, что много.

О ветровик патрульной машины глухо стукнул камень. Коротко прогудев в воздухе, в новенькую форму впечатался грязный арматурный прут. Шипя рассерженной змеей, в воздухе зависла петарда. Картинка менялась как в калейдоскопе.

Глянув еще раз в сторону ворот, я увидел, что менты уже лежат на дороге поломанными куклами, а адвокат, сидя на корточках, недоверчиво ощупывает голову.

С грохотом рванула петарда. Уличное освещение украсилось вспышками фальшфейеров.

— Да остановитесь же вы! — орал я, пытаясь выскользнуть из толпы, вдруг сдавившей меня, будто тисками.

Бесполезно. Непонятно откуда взявшиеся молодые люди с короткими прическами, уже принялись раскачивать самобеглые коляски с эмблемами города на дверях. Еще пара рывков, и они лягут на бок, а то и вверх колесами. Оно мне надо?!

Еще один рывок в сторону ворот. Вновь, срывая горло, ору в темноту, ощетинившуюся светом фар и еще чего-то до синевы яркого:

— Остановитесь, идиоты!

Как ни странно, действует.

— Ты и ты, — обращаюсь к крепким ребятам в камуфляже. — Затаскивайте пострадавших в машину. Смотрите осторожнее.

— Ехать можешь? — интересуюсь у рядового, затравленно глядящего из толком еще не обмятой серой спецовки городского камуфляжа.

— Могу! — с радостной готовностью кивает он, стирая с лица кровь.

— Так шевели поршнями, служивый!

Сзади — непонятное шевеление. Резко обернувшись, успеваю перехватить запястье неприметного мужичка с серым, будто стертым лицом. Большего не надо. Остальное делает коротко стриженный крепыш, в котом я с удивлением узнаю Лешкиного внука. Смазанное из-за скорости движение, и в затылок мужика врезается что-то металлическое. Готов, кажется. На рефлексе подхватываю падающую из руки деревяшку.

Простенько и со вкусом! Всего лишь обрезок бруска с высверленным отверстием. Надфиль, который там был, уже болтается у меня в рубашке. Вроде бы, не достал!

— Что это было, дядя Юра?

— Старая, подлая, но действенная вещичка, — отвечаю я Косте, подбрасывая на ладони трехгранный надфиль и кусок бруска. — Видишь, надфиль вставляется и выходит свободно?

— Вижу, — серьезно отвечает молодой человек.