Душа в тротиловом эквиваленте. Продолжение

— Есть у нас всего две возможности. Первая: дед действительно подорвал корпоративчик, предварительно засунув Липачеву под челюсть железку. И ты, значит, пытался героически повязать террориста. Но не смог.

— Ну да. На видео все четко видно. Да и лица Юрий Михайлович не прятал.

— Хорошо. Представим, что так оно и было. Остается только объяснить два мелких несовпадения. Первое — есть ли возможность выжить, подорвав пояс шахида почти в эпицентре другого взрыва? Эксперты до сих пор спорят о тротиловом эквиваленте, но сходятся, что там было уж никак не меньше трехсот килограммов. Второе: как за две минуты с момента взрыва добраться до ГУВД и, будто издеваясь, законопослушно подать заявление об угоне?

— Может, нырнул куда, а потом сообщники помогли?

— Сходи до заправки, на Маршала одна как раз уцелела, заткни себе гранату в штаны, заберись на цистерну и подорвись. Потом постарайся куда-нибудь спрятаться. Разрешаю привлекать друзей. Но так, чтобы через две минуты ровно был тут и писал заявление. Можешь даже на перевод в патрульные.

Лейтенант угрюмо уставился в пол. Мужчина в штатском продолжил:

— Адвокат, даже самый беспомощный, раздолбает любое наше обвинение в пыль. Суд поверит любому аргументу: и тому, что это наглый фотомонтаж, и что техника не сертифицирована, и что программы обработки изображений левые. Чему угодно, понимаешь? Никому не хочется становится посмешищем. Но еще хуже, если все так и было!

— Почему, господин полковник?

— А что ты способен сделать с существом, выходящим невредимым из пламени? Способным за пару минут оказаться, причем уже в совершенно другой одежде, почти в двадцати километрах от места взрыва? Ты уверен, что на этом возможности тихого пенсионера заканчиваются?

— Нет, — закусив почти до крови губу, признался лейтенант. — Теперь не уверен.

— Так какого хрена ты поперся арестовывать не пойми что, даже не побеспокоившись об ордере? Впрочем, так оно, наверное, и лучше. Сглупили и тут же утерлись. Главное — документальных следов никаких.

Глава 2

Совсем скоро яркий фиолетовый бархат августовского неба скоро поблекнет, а заснуть так и не удалось. Слишком уж денек хлопотливый оказался. Рядом со мной в кресле дремлет Миша. Он все-таки пришел! Бледный, серьезный, и с охотничьим огрызком Калашникова.

На плетеном диванчике в обнимку с электрочайником и бутылкой коньяка устроились Костя и Натан. Им, как и мне, не спится. Ночь длинна, и никак не желает заканчиваться. Потому мы цедим коньяк и говорим обо всем, что только может прийти в голову.

— Вот ты чего хотел бы, Костя?

— Для себя?

— Для себя понятно. Все мы примерно одного и того же хотим. Для всех.

— Собрать тех, кто еще человеком остался, да и вывернуть тут все наизнанку!

Маленькая, буквально крошечная часть сознания ведет диалог. Это несложно. В молодости мы много говорили именно на такие темы.

Руки автоматически выполняют манипуляции с рюмками, режут сыр на бутерброды, вскрывают консервы. Это тоже почти не требует напрягать мозг. Действия заученные, повторены много сотен раз: сколько я гостей на этом балкончике принимал? Обходимся кортексом.

Думаю я совсем о другом. Примерно на ту же тему, что с таким жаром раскрывает Константин, но по-другому. И не могу понять, стоит ли им вообще что-то объяснять.

Наверное, стоит. Хотя бы потому, что придя сюда, каждый из гостей доказал, что конкретно он руководствовался не Великой Триадой, а все-таки имеющимися в неокортексе социальными рефлексами. Причем именно того типа, который нравится мне. Нет, наверное, все-таки надо говорить.

— Ничего у вас не получится, ребята, — звучит в тишине, и от возмущения в глазах собеседников, ночь шарахается в сторону. Продолжаю:

— И ни у кого не получится.

Вот, теперь лучше. Это уже не возмущение в чистом виде. Теперь они готовы слушать.