Душа на осколки

— Нет, — посчитав, что он боится за нее, волнуется, что она может воспринять все неправильно, Альма попыталась улыбнуться. — Нет, мой лорд, вы не должны… — для нее вчера произошла не ошибка — вчерашняя ночь стала глотком счастья, концентрированного счастья, на которое она могла лишь надеяться. Теперь она была уверена — нужна ему так же, как он нужен ей. Его сердце не холодное, его желания — вполне человечны, и он желает ее. А от желания до любви, о которой она мечтает, — очень близко.

Альма не подозревала, насколько права и одновременно как глубоко ошибается.

— Я не должен был позволять себе то, что позволил.

— Нет, — девушка сжала его руки. — Нет, — а потом улыбнулась, немного несмело, стеснительно. Альма никогда не думала, что ей придется уговаривать мужчину забыть о приличиях и муках совести. — Вы не сделали ничего дурного, я сама… Я хотела…

Ответа не последовало. Мужчина глухо чертыхнулся, а потом резко поднялся, вновь метнувшись к окну. Не обращая внимания на немой вопрос в зеленых глазах, Ринар кружил по комнате, то и дело ероша волосы. Она не понимает. Черт побери, не понимает!

Вновь резко приблизившись, мужчина навис над воспитанницей, невольно заставляя девушку вжаться в перину. В его глазах пылал гнев. Гнев на себя, но она-то этого не знала, не могла знать.

— Это. Больше. Не. Повторится, — каждое слово он отчеканил так, будто они давались ему с трудом. Выплюнул, глядя прямо в испуганные глаза девушки. — Никогда.

— Почему? — раньше испуганные, а теперь больные. Ей не понять… Не поняты как человек, целующий ночью так жадно, так страстно, может утром так преобразиться. Как он может говорить такие слова и смотреть так холодно. Не понять.

Несколько бесконечно долгих мгновений Ринар просто смотрел на нее. Кажется, он даже видел свое отражение в зрачках девичьих глаз.

— Потому, что это была моя ошибка. Я потерял контроль, а этого делать нельзя.

— Да почему же нельзя?! — Альма сорвалась на крик. Он вторит свое «нельзя», будто пытается убедить не ее, а себя. Сам же все портит. Сам портит то, что ей кажется таким правильным и логичным.

— Ты еще ребенок, Душа, тебе не понять…

— Чего мне не понять? Что такое любовь? Я прекрасно это знаю, мой лорд, потому, что я вас люблю! — и признать это было не так-то сложно. Это ведь правда. Она его любит. Не так, как ее саму любит Крон, по-детски, путая любовь с влюбленностью, а по-настоящему. На всю жизнь.

Он должен был среагировать не так. Должен был на какое-то время застыть, давая себе время осознать сказанное, потом посмотреть на нее с сомнением, недоверчиво, попытаться все же бороться с собой, а потом не смочь… Не смочь, принять ее слова, ответить на них. Ответить, что тоже любит. Должно было быть именно так! В представлении Альмы, должно было быть так и только так.

А он как всегда все испортил. Протяжный стон, и оттолкнувшись от кровати, Ринар снова отходит, запускает пальцы в волосы.

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, девочка моя. Ты совсем маленькая…

— Прекратите! — его слова больно резали по ушам. Настолько, что Альма закрылась от этих слов руками, мотнула головой, прикрикнула, пожалуй, слишком громко, на секунду зажмурилась, а потом снова вскинула взгляд на застывшего посреди комнаты мужчину. — Прекратите, слышите? Даже не пытайтесь убедить меня в том, что я не могу вас любить. Я знаю, что чувствую. Знаю. Понимаете?

Он смягчился, снова приблизился, аккуратно взял в свои ладони ее напряженные пальцы, погладил, теперь заглядывая в глаза уже по-другому, нежно, мягко… будто в глаза умалишенной…

— Пройдет несколько месяцев, и ты сама поймешь, как ошибалась. Это не любовь, Альма. Это привязанность. Это благодарность за ту жизнь, которая есть у тебя. Всего лишь благодарность, а еще страх, что скоро эта жизнь может измениться. Это ты зовешь любовью.

— Вы ничего не понимаете, — девушка высвободила руки, прижала их к себе. Когда он смотрит вот так и гладит, гнев уходил, затихал, прятался, будто его слова правдивы. Будто это возможно. Будто она могла перепутать любовь с благодарностью…

— Ты чудесная, Альма. Ты удивительно красива, чуткая, добрая, умная девушка. У тебя впереди еще столько всего. Вся жизнь впереди. Полная, яркая, красочная. И там будет любовь. Поверь мне. Обязательно будет. Ты когда-то встретишь человека, с которым поймешь — то, что происходит сейчас — не стоит и десятой доли счастья, которое ждет впереди. Но я не твоя судьба. Понимаешь?

— Нет, — девушка снова мотнула головой.

А Ринару захотелось взвыть. Какая же она упрямая и как же сложно сейчас убеждать ее в правдивости своих слов: если у самого начинают зудеть кулаки, стоит только представить, что когда-то так и будет… Когда-то она встретит того, с кем будет счастлива. Перед глазами мелькали картинки ночи, мешая мыслить здраво. Он-то думал, что дурман спал, что с приходом утра закончилось его сумасшествие, а в реальности… Красные губы все так же манили, запах сводил с ума, а в горле пересохло, не давая вытолкнуть из себя ни слова.

— Альма…