Душа

Либба помрачнела. Джо уже знал, чего ждать. Проходили это уже сотни раз.

– На твоём концерте платят пенсию? Оплачивают медицинскую страховку? – спросила она.

Джо наизусть помнил эту песню. Он мог бы слово в слово повторить за мамой.

– Нет? Тогда он ничем не лучше предыдущих.

– Пошли, – злобно сказал Джо спутнице. – Достанем костюм в другом месте. – Он спрыгнул с манекена и направился к двери. Надо было догадаться, что ничего не получится. – Мама никогда ничего не понимала в моей жизни.

– Мама никогда ничего не понимала в моей жизни, – повторила Двадцать два.

Джо замер.

И Либба тоже.

– Что ты только что сказал?

Двадцать два поняла, что натворила, и шепнула Джо:

– Можно мне сбежать прямо сейчас, как ты обычно делаешь?

Джо помедлил. Ему действительно хотелось сбежать. Но что хорошего в этом? Раз маме теперь всё известно, то нужно воспользоваться этим шансом. Иначе он никогда этого не скажет.

Он запрыгнул на колени к Двадцать два.

– Не в этот раз, – ответил он. – Повторяй за мной.

Двадцать два подчинилась.

Впервые с момента, когда чужая душа поселилась в его теле, слова, вылетавшие изо рта, принадлежали Джо.

– Мама, я знаю, что мы с тобой иногда не ладим. Но только потому, что я не могу быть с тобой полностью откровенным. Что бы я ни делал, ты всегда против.

Он застиг Либбу врасплох. Раньше сын никогда с ней так не разговаривал.

– Послушай, я знаю, что ты любишь играть... – начала она.

– Тогда почему ты всегда предпочитала, чтобы я этого не делал? Игра в церкви не в счёт, – перебил её Джо. – Мне наконец удалось добиться чего-то стоящего. Впереди у меня главный концерт в жизни, а ты даже не рада!

– Твой отец знал, как тяжко приходится музыкантам, – ответила Либба, и голос её окреп. – Я не хотела, чтобы и ты узнал об этом.

– Значит, папе можно было следовать за своей мечтой, а мне нет? – не унимался Джо.

– У твоего отца была я, – напомнила ему Либба. – В большинстве случаев именно прачечная оплачивала его счета. Когда я умру, кто будет оплачивать твои?

– Я живу только музыкой, – сказал ей Джо. – С самого утра, когда просыпаюсь, и до того момента, когда засыпаю.

– Джоуи, мечтами сыт не будешь, – печально сказала Либба.

– Не хочу я быть сытым без музыки! – воскликнул Джо. – При чём здесь карьера? Я дышу музыкой! И я знаю, что папа меня понял бы. – Джо замолчал. Он тяжело дышал. Но останавливаться было поздно. Ему нужно было высказаться до конца. – Боюсь, что если бы я умер прямо сегодня, то вся моя жизнь оказалась бы полной бессмыслицей, – признался он.

Глаза Либбы наполнились слезами. Она посмотрела на сына, как будто увидела его впервые.

– Сынок, ты раньше никогда не говорил мне об этом

«Мама, я пытался, – подумал Джо. – Я только и делал, что говорил тебе об этом».

– Ты так похож на своего отца, – сказала она с нежностью. – У тебя душа музыканта.

Либба долго не могла отвести взгляд. Потом открыла шкаф и достала большую коробку.

– Давай-ка примерим вот это, – сказала она, открывая крышку.

Джо ахнул. Лучший костюм его отца – из красивого шерстяного габардина. Либба сама сшила его. Джо помнил, что отец всегда выступал только в нём.

– Лулу! Мельба! – окликнула она работниц. – Несите ножницы. Нам предстоит хорошенько потрудиться!

Полчаса спустя Двадцать два стояла перед зеркалом в полный рост, пока Либба, Лулу и Мельба, окружившие её, вносили последние штрихи. Джо наблюдал за работой со шкафа. С этой причёской и в элегантном костюме его тело выглядело как никогда хорошо.

– Сам себя не похвалишь – никто не похвалит. Но это отменный костюм, – сказала Либба.

Двадцать два тоже пришла в восторг.

– Можно я возьму это? – спросила Двадцать два, указывая на шёлковый носовой платок.

– Конечно.

Либба сама положила его в нагрудный карман пиджака.

– Спасибо... мама.

Двадцать два обняла её.

Либба крепко прижала сына к себе.

– Рэй очень гордился бы тобой, сынок, – пробормотала она. – Как я горжусь сейчас.

Она отстранилась и строго посмотрела на Двадцать два.

– Ты меня понял? Это шерсть, а не полиэстер. Кота и близко не подпускай!

– Да, ма-а-ам, – хором ответили Двадцать два и Джо.

Либба проводила их до выхода. На улице Джо оглянулся. Он видел, что Либба по-прежнему стоит в дверях и смотрит им вслед.

– Спасибо, мам, – сказал он тихо.

Двадцать два ушла далеко вперёд, и Джо поспешил за ней.

– Ух ты! Как же здорово это было! – сказал он. – Знаешь, на что это было похоже? На джаз!

– Точно, ты джаззировал! – поддакнула Двадцать два.

Джо рассмеялся.

– Уговорила. Джаззировал.

Глава семнадцатая

Джо и Двадцать два сели в метро и добрались до «Полутона», имея в запасе несколько минут форы. Впервые с того момента, как его душа покинула тело, Джо был уверен, что всё будет хорошо.

– У нас получилось! – воскликнул он, когда они подходили к клубу. – Лунветр будет здесь с минуты на минуту. Он обязательно поможет.

Двадцать два остановилась под козырьком, и Джо затаил дыхание. «Свершилось, – подумал он. – “Полутон”. У меня действительно получилось». Он знал, что будет помнить этот момент до конца своих дней.