Душа

– Вы обязаны дать мне ещё один шанс! – воскликнул Джо.

– Решения здесь принимаю я, – сказала она ледяным голосом.

– Если вы решили не брать меня, то это самая большая ошибка в вашей жизни! – выпалил он.

– Правда? Почему же?

– Игра – вот то, чем я живу, – сказал он Доротее. – Я создан для этого. И ничто меня не остановит.

Она пронзила его взглядом, но Джо не отвёл глаз. Потом, к его удивлению, Доротея улыбнулась.

– А ты себя не переоцениваешь? – спросила она Джо. – Видимо, ты – настоящий джазовый музыкант.

Она прошла мимо Джо и почти незаметно кивнула в знак одобрения.

– Хороший костюм.

Доротея прошла мимо Кудряша, который стоял в дверях и видел всю сцену. Парень улыбнулся и показал Джо два больших пальца. Он в составе группы!

Оставшись один, Джо опёрся о туалетный столик, выдохнув с облегчением. У него получилось. Несмотря ни на что, он осуществил свою мечту. Джо встретился глазами со своим отражением. Он выпрямился и поправил галстук.

– Приготовься, Джо Гарднер, – сказал он, улыбаясь. – Твоя жизнь только начинается.

Глава двадцатая

В тот вечер Джо был великолепен, как никогда. Клавиши пылали под его пальцами. В каждый аккорд он вкладывал душу. Они все были на высоте. Они так сыгрались, словно играли вместе не пару раз сегодня днём, а много лет подряд. Джо надеялся, что это главный концерт его жизни.

И потом всё закончилось. Зажёгся свет, и квартет встал, чтобы поклониться.

Джо весь взмок и тяжело дышал, как будто пробежал целую милю. Зал встал, громко аплодируя. Он видел, как радовались за него Либба, Мельба и Лулу.

Он оглянулся на Доротею. Когда она поймала его взгляд, то улыбнулась и кивнула ему.

– Добро пожаловать, Преп.

Джо хотел, чтобы эта минута длилась вечно. Но всё быстро кончилось. Публика разошлась, музыканты сложили инструменты и направились к выходу.

– Отличная работа! Ты зажёг сегодня! – сказал Кудряш, хлопая Джо по спине.

– Да, было нереально круто, – рассмеялся Джо.

Он был на седьмом небе. Кудряш и Михо помахали на прощание и ушли. Джо повернулся к маме, Лулу и Мельбе, которые остались, чтобы поздравить его.

– Мы гордимся тобой. Очень, – сказала Лулу, ущипнув его за щёку.

Либба обхватила его.

– Сынок, я так горжусь тобой!

Последний раз шмыгнув носом, она отпустила Джо и пошла к обочине, где Лулу и Мельба уже садились в такси.

– Нам пора на боковую! – крикнула она сыну. – Старость не радость!

Джо помахал им вслед, но, когда такси отъехало, он почувствовал, что восторг исчез. И в этот момент Доротея вышла из клуба. Она подошла к Джо. Некоторое время они стояли и смотрели на притихшую улицу.

– Вот так отыгрываешь сотни концертов, но зажигательные случаются редко, – сказала Доротея. – Вечеров, таких, как сегодня, будет немного.

– Да, это было потрясающе. А что дальше? – спросил Джо, стараясь сдерживать переполнявшие его чувства.

– Мы вернёмся сюда завтра вечером и повторим, – сказала Доротея.

«И всё?» Джо промолчал. Должно быть, что-то отразилось на его лице, потому что Доротея спросила:

– Что не так, Преп?

– Да просто... – Джо не мог подобрать слов. – Я ждал этого момента всю свою жизнь. Мне казалось, всё будет... иначе.

– Ммм...

Доротея посмотрела на него своим неподражаемым взглядом, помолчала немного и сказала:

– Подплывает как-то молодая рыбка к старой и говорит: «Подскажите, как проплыть к океану». «К океану? – переспрашивает старая. – А мы с тобой где?» «Это? – удивляется молодая. – Всего лишь вода. А я хочу в океан».

Доротея подошла к такси.

– До завтра, – сказала она Джо, села в машину и уехала.

Джо смущённо смотрел ей вслед. Он пошёл к метро. Весь долгий путь домой Джо смотрел в темноту за окном.

Когда он добрался до своей остановки, пошёл снег. Джо шагал по тропинке, по которой ходил до этого сотни раз. Он вошёл в собственную квартиру и подошёл к фортепиано. Присел и почувствовал тяжесть в кармане. Он сунул руку и вытащил целую пригоршню мусора: огрызок пиццы, кусочек бублика, леденец, катушку ниток, кленовое семечко. Всё это Двадцать два собрала за день, проведённый вместе. Джо сложил всё на столик.

Он открыл крышку. Пока его пальцы рассеянно бежали по клавишам, он взглянул на семечко. Внезапно он отчётливо вспомнил, как смотрел вверх на вихрь таких семян, летевших к нему. Чудесное воспоминание. И огрызок пиццы... Джо вспомнил, с каким наслаждением Двадцать два поглощала её.

Джо разложил все эти предметы на крышке фортепиано. И снова начал играть, подбирая мелодию к каждому воспоминанию, просыпавшемуся в нём. Недоеденный бублик напомнил об уличном музыканте. Именно тогда Двадцать два поняла, что такое музыка. Вспомнил, как она играла собственную музыку на заборчике, ведя рукой по штакетинам, и в какой восторг она приходила, создавая что-то новое. В его памяти всплыла Конни, увлечённо играющая на тромбоне. Дез, «спасающий жизни» по-своему. И Либба, обрезающая нитку на костюме отца.

Мгновения его жизни одно за другим тянулись, разматываясь, как клубок пряжи.