Дурные

Её прервал длинный гудок — на эстакаду, что нависала над дорогой впереди, вынесся пассажирский поезд. В окнах горел свет, люди ходили и развешивали вещи, раскладывались, складывались в пасьянсы и поздравляли друг друга с чем-то. Другие смотрели на поздравляющих мрачно, будто о чём-то догадывались, несколько прилипло к окнам в попытке просочиться через стекло, но поезд был запечатанной банкой, и её ещё не открывали. Верхом на одном из вагонов сидел всадник в чёрном плаще, шляпе и сапогах со шпорами и погонял поезд кнутом. Он повернулся на шум машины — у него была мордочка непонятного хищного зверька. Завидев лягуха, он недовольно фыркнул, состроил рожу и сильнее щёлкнул кнутом. Поезд стремглав промчался над ними — да так, что даже слегка закачалась эстакада, всё-таки она была старая и ржавая.

Агнешка закашлялась сигаретой.

— Я одна это видела? — спросила она.

— Нет, — сказала Лана.

Эстакада пронеслась и осталась позади. Алиса обернулась и проводила её молчаливым взглядом.

Агнешка затянулась снова.

— Нормально. Я тоже так хочу. Верхом, — она выдохнула несколько смешков. — Кстати, Лан? Ты случайно не умеешь превращаться в лошадь?

— Чего? — Лана повернулась к ней.

— Ну, в лошадь. Просто мы могли бы тогда пересесть на тебя, если у нас всё же развалится машина. Ну, или на меня, но я не умею.

— Представь себе, я тоже.

— А жаль. То есть я не думаю, что она сейчас развалится, но был бы неплохой вариант для подстраховки.

— Что ты там такое куришь? — сощурилась Лана. — Я давно подозревала, что это не табак.

— Вечно меня в чём-то подозревают. Тут явно и в воздухе распылили что-то интересное.

Лана всерьёз принюхалась в ответ. Приспустила своё стекло, принюхалась снова.

— Чувствуешь? — она с беспокойством взглянула на Агнешку. — Чем пахнет?

— Миндалём? А что?

— Горьким миндалём, — кивнула Лана.

— Я не чувствую, — Алиса тоже потянула воздух.

— Вот именно, — Лана быстро закрутила стекло обратно. Агнешка посмотрела теперь серьёзно и тоже обеспокоенно.

— Думаешь?..

— Давай-ка закрывай окно и ускоряемся. Мы, конечно, не в замкнутом помещении, но вариант с цианидом мне не нравится в любом случае.

Агнешка подняла стекло и, затушив сигарету, придавила газ. Нелли, впрочем, успела ещё глубоко вдохнуть, пробуя запах на вкус, и улыбнулась.

— Ромка, похоже, принёс мне кофе в постель. Наконец-то он запомнил, что я люблю с миндалём, а не с ванилью. Стоп, — она широко раскрыла глаза на секунду, потом нахмуренно задумалась. — Я ведь ночую дома сегодня. Мы договорились, что он зайдёт за мной утром и мы поедем…

Она запнулась. Повернулась к Алисе и уставилась на неё с ужасом. Так может смотреть человек, когда заметит вдруг, что между ним и тигром в телевизоре, кажется, нет экрана.

— Ты не спишь, — без особой надежды сказала Алиса.

— Да-да, — рассеянно бросила Нелли. Дёрнула уголками губ, вздрогнула и глубже замоталась в плед.

За окном ничего особо не переменилось, только эстакад не попадалось больше. Лана, словно её вдруг осенило, зарылась в карты.

— Железная дорога же, — пробормотала она. — Железная дорога и почти перпендикулярно к ней — обычная. Где-то я тут это видела…

Она перелистнула несколько страниц, яростно перебросила их обратно и снова проскользила взглядом по первой.

— Не получается найти? — Алиса нагнулась вперёд и как бы невзначай чуть вытянула руку. — Может быть, я посмотрю?

— Нет, — Лана качнула головой, не отрываясь от карты. — Я точно видела. Сейчас.

Она перелистнула вперёд опять. Со сдавленным разочарованным вздохом опустила атлас.

— Агнешка, что у нас с радио? Оно работает?

— Должно, — Агнешка повертела тумблер. Из радиоприёмника мягко зашелестало.

— Может, там что-то скажут про место-время? Хотя бы примерно.

Но радиоканалы здесь говорили на каких-то странных наречиях — как будто сродни человеческим, но непонятных во всём своём красивом текучем разливе, в нём не удавалось выловить ни единого хоть приблизительно знакомо звучащего слова.

— Галиматья какая-то, — Лана, поморщившись, сама протянула руку и выключила приёмник. — И эта дорога… Я же видела её здесь своими глазами, вот буквально сегодня.

Она тупо уставилась на атлас у себя на коленях, будто уже запуталась в каком именно сегодня что и где она видела.

Агнешка чуть лениво склонила голову набок.

— Слушай, может, мы правда в Польше — или что там у тебя показывало? Где-нибудь за границей.

— Не неси ерунды. Где ты видала такую Польшу.

— Нет, ну а что? — Агнешка невесело усмехнулась своему отражению. — Я же не бывала за границей. Может, там везде так, я ж не знаю.

— Совсем не бывала? — удивилась Алиса. — Даже в Польше?

— Даже в Польше. Я Агнешка, потому что папа назвал меня в честь какой-то своей близкой знакомой, — Лана брезгливо сморщила нос, словно она сказала что-то неприличное, но ни сама Лана, ни Агнешка, похоже, не заметили. — Меня про Польшу спрашивают, наверно, не реже, чем тебя про кролика.

Алиса потупилась:

— На самом деле у меня тоже часто уточняют, понимаю ли я по-нашему.

— Чего вдруг?