Дурная

– Эй, Лама, думаешь через какие прерии скакать? Замерла чего? Прыгай быстро. Поедем выручать моего ушастого аспида. Да не телься, – Боярцев выскочил из приземистой спортивной машины, словно черт из табакерки. И если бы я не хотела его растерзать, то наверняка бы ему сейчас даже обрадовалась. Интересно, как он оказался на улице раньше меня, даже машину успел забрать со стоянки?

– Тронешь меня, заколю пилкой для ногтей, – предупредила я гадкого мерзавца, который явно вознамерился насильно запихнуть меня в свой пепелац.

– Пристегнись, барашка, – нахал. Не знаю, как я выдержу эту поездочку. Но сейчас во мне забурлила адская смесь вредности и отрицания всего на свете. Как в детстве, когда ба пыталась ломать меня.

– Обойдусь, – фыркнула я, нарочито нагло откинув руку моего благоверного, потянувшегося к ремню безопасности, чтобы меня пристегнуть и снова показать, кто тут главный.

– Ну, как знаешь, – дернул он плечом. Боже, почему я такая дура? Лишенная чувства самосохранения идиотка.

– Аааааа, – орала я спустя две минуты, пытаясь нащупать ремень, сведенными судорогой пальцами и молясь при этом всем богам. Приземистый автомобиль Боярцева летел по улицам, игнорируя все правила. – Ты же пил, сволочь. Убийца.

– Ну уж нет. Это ты калдырила стакан за стаканом. А я скромно тянул джюс. На подобного рода мероприятиях я предпочитаю быть как стеклышко. Иначе, можно случайно лишиться чего-нибудь очень важного, – адски захохотал коварный гонщик.

Когда спорткар остановился возле высотки, свистя по асфальту дорогущими шинами, я была близка к истерике. Вывалилась из машины, понимая, что далеко не убегу на дрожащих костылях, в которые превратились мои ноги. И уж точно не угонюсь за потерявшим дурашливость Боярцевым, преобразившемся в собранного, делового, абсолютно не похожего на себя постоянного, хищника.

Макар Боярцев

Маленькая она и хрупкая. Волосы растрепались, и Лама стала похожа на боевого ежа. Нос сморщила, а все веснушки сразу стали такими ярким. Черт. Сто тысяч чертей. Полмиллиона рогатых тварей, которые притащили в мой дом эту изощренную курчавую пытку. Выскочила из машины, споткнулась, чуть не растянулась на мокром асфальте. Неуклюжая дура. Не нужна она мне, и щенок не нужен. И если его сегодня заберут – мешать не стану. Или…?

– Тама они, – бросилась нам наперерез консьержка, возбужденно блестя голубенькими глазками. – И мальчонка ваш, Барин и баба противная, похожая на батарею. А Драхмарутру мусора заластали.

– Кто? Кого? – икнул я, уставившись на бабулю. Даная, стоящая рядом была бледна и собрана.

– Ну менты, лягавые, как вам то больше нравится? Дык ее чуть скрутили. Ох, огонь баба. Я не видела правда шоу то, мы с мамулей как раз на самбу ходили, чай впервой раз. Ох и наломалися.

– Вы же румбу танцуете, – обморочно вспомнил я хобби бабы Дуси. Ну вот зачем? Навлек себе на голову поток очередного маразма. Мне надо заниматься насущными проблемами, а слушаю бред о похождениях выжившей из ума старухи.

– Дык это не танец. Ох, чем слушаш то? На самбу говорю шлындали. Учимси обороняться с мамусей. А чивой, вдруг на честь нашу кто посягнет. Чичас маньяков то развелось, жопом ешь. На дзюду хотели, помоднее вродя, да нас чойто не взяли. Говорят нету на нас киманов вашего фасону. Вот. А потома вернулася я значица, а Капиталина Пална, жена профессора из пятнадцатого апартамента рассказала мне, как ваша нянька то тут фараонов, как бобиков дворовых расшвыряла. Особенно одному досталося. Хорошо лифтеры то явилися, а то б она его покалечила, ей-ей.

– Санька приезжал, наверное, – тихо вздохнула Даная. – А мальчик? С ребенком в порядке все?

– А чиво ему будеть то? – дернула плечом Даздраперма Ивстаоловна, – Енто ж дитя тьмы. Он когда бровку то, нонче, приподнял, я индаль рейтузы не обгадила. Ну литый Диавол, пряма высратый. А Диаволы они живущие. Говорю же, сидят там в поднебесье вашем с бабой мерзкой, чай пьють с сушкими. Я проверяла. Баба Даша ответственная, так и запишите собе, да премию мне может выпишите потома.

Даная молча пошла к лифту, пошатываясь и вздрагивая плечами. Мне в сердце вдруг впилась острая игла жалости. Это несвойственное чувство меня напугало и обескуражило. Я пошел как привязанный за моей фиктивной женой. Словно крыс за дудочником поплелся.

– Ох, халда, – вздохнула бабка. Каким-то волшебным образом материализовавшаяся возле лифта. – Слушашь чем?

– Баба Даш, это моя жена. Будешь грубить, хрен тебе, а не премия, – рыкнул я вполсилы, но старушку словно сдуло ветром в сторону ее «стакана»