Дурная

А ведь утро бывает добрым. Замечательным бывает утро, если учесть что у меня оно началось в двенадцать дня. Чудесное утро, восхитительное даже. Я проснулся в пустой квартире выспавшимся. Прошлепал босиком в кухню, отметив про себя, что пол ледяной. На холодильнике обнаружил записку «Ушли за платьем». Прекрасно. Наряд любимой женушке я подготовил бомбический. Пожарно-красный, именно тот цвет, в котором ее не пустят даже на порог клуба, где состоится мероприятие. Там под запретом все оттенки кармина. Но и не взять Данаю с собой я не мог. Организатор подчеркнул, что я должен явиться с женой. А спорить с Луи – себе дороже, он очень влиятелен в моем мире. Мире роскошных баб, дорогой одежды и глянца. Мэтр, великий и ужасный. А так и волки сыты, и овцы целы. Точнее овца, которая не послушалась своего любимого мужа. Нацепила на себя тряпку, не посоветовавшись. Так что, короче, сама дура. Я ухмыльнулся. О да, я умен, прекрасен, восхитителен. И я владею ситуацией. Кофемашина поприветствовала меня радостным писком, сообщив о готовности сделать мое утро еще более прекрасным. До фотосета еще час, это значит, что я наконец-то приму нормальную ванную, съем правильный завтрак, а не тот, который любят поселившиеся в моем доме надоеды, выпью кофе медленно, смакуя каждый глоток дорогого напитка. Ноги заледенели так, что я начал трястись. Нужно найти тапки. Я нехотя вернулся в комнату дурной ламы, глянул на растерзанное мной за ночь постельное белье. Нет, все таки польза от этой курчавой есть. С ее появлением в доме стало больше порядка, стоит признать. Домашние туфли нашел почти с разу: один возле шкафа, другой под туалетным столиком. Вдел ногу в…

Утро добрым не бывает. Я завертелся на месте, пытаясь скинуть с лапы воняющую кошачьей мочой тапку, зацепился ногой за свисающую с кровати простыню и со всей силы грохнулся на пол, сильно ударившись головой об гнутую ножку уродского кресла. Черт, я совсем забыл про мелкого монстра, которого мне подселили два служителя Люцифера на земле. Из-под шкафа с воплем вылетел комок шерсти, похожий на снежный шар, и распластавшись словно белка – летяга вцепился в мою офонаревшую от столь стремительной атаки, физиономию. Я взвыл. Вскочил на ноги и не разбирая дороги, ломанулся туда, где по моим прикидкам должна была быть дверь. Должна была, но ее там не оказалось.

– Мерзкий, вонючий, шерстяной поднок, – прорыдал я, прежде чем вломиться в стену на полном ходу. Меня отбросило. Я снова ахнулся об пол, и теперь уже приложился затылком. Белоснежный князь тьмы заорал так, будто его пришли изгонять экзорцисты, когда я схватил с тумбы тяжелый канделябр. Я злодейски захохотал, наблюдая, как этот утырок сам себя загнал в угол, заскочив на подоконник. Чертов ублюдок уселся и начал вылизываться. Глянул на меня с превосходством, и мне показалось, что улыбнулся.

– Получи фашист гранату! – заорал я и метнул свое оружие. Кот просто испарился в воздухе. Тяжелый подсвечник с грохотом вломился в стекло. Осколки брызнули дождем во все стороны, хотя немцы, ставившие мне стеклопакеты, обещали, что стекло выдержит попадание боеголовки.

– Мяу, – раздалось за моей спиной. Я обернулся. Чертово отродье теперь уже точно улыбалось. Растянуло свою мерзкую усатую физиономию в ухмылке, и вдруг резко сорвавшись с места, ломанулось к окну. Что ж, тем лучше. Наверное, понял гад, что ему не жить, и решил покончить со своей бестолковой жизнью сам. Я посмотрел, как этот бесеныш исчезает в небесной дали, сквозь дыру в стекле и затанцевал на месте.

Посмотрел на часы. Ванная мне не светит. Остывший кофе стал похож на жидкую глину, завтрак полезный тоже придется отложить. Чертова курица Жаннет, припрется через десять минут, эта лярва ужасающе пунктуальна. И красива, как богиня, не то что курчавая, живущая в моем доме. Я женился на дурной ламе, боже, может мне показаться психиатрам? Вдруг у меня что-то врожденное. Я глянул на часы еще раз. Почти час. Скоро вернутся эти исчадья. Вот им будет сюрпризец.