Дульсинея Тобосская

- Чем же это меня затрудняет! Ничуть не затрудняет...

- Тогда уж, если тебя не затрудняет, заодно забери отсюда свои пожитки, и поживей, эта комната мне нужна. Сюда любая пойдет, получше тебя, да и помоложе, знаешь, - сказала Тереса.

- И отлично. Но это я сама от вас ухожу.

- Нет, милая, это я тебя прошу убираться.

- Я просто не успела сказать, что я ухожу.

- А я успела, так что не мешкай. Тереса ушла.

- Подарки я забираю с собой!

- Какая досада... И все это из-за меня. Куда же вы пойдете? К сожалению, я не могу предоставить вам пристанище, но позвольте мне хотя бы помочь? - растерянно сказал Луис.

- Какой вы странный человек. Кто вы?

- Я готовлюсь принять сан священника.

- Какая жалость...

- Почему, сеньора?

- Чтобы стать священником, ведь надо отказаться от земной любви?

- Я отказался от нее.

- Как вы решились на это?..

- Странствующий рыцарь отказывается от большего. Он живет и бедствует не под надежной кровлей, а под открытым небом. Бесприютный, полураздетый, подставляет грудь лучам палящего солнца! - вмешался Санчо.

- Не стану спорить, - сказал Луис.

- Однако вы изволили выразиться, что терпеть не можете таких, как Дон-Кихот.

- Я сказал только, что не являюсь его приверженцем.

Тут внезапно и с крайней горячностью вмешалась Санчика: Это одно и то же! Могли бы сказать попросту, лихой наскок лучше доброй молитвы!..

- Если вы настаиваете, я могу пояснить, что мне всегда не нравилось в странствующих рыцарях. Когда их ожидало приключение, сопряженное с опасностью для жизни, то, вместо того, чтобы поручить себя богу, они поручали себя своим дамам. Да еще с таким жаром, точно эти дамы их божества!

- Но так тому и быть надлежит! Иначе странствующий рыцарь покрыл бы себя позором! - озадаченно сказал Санчо.

- Почему же?

- Вот и видно, что вы на волос в этом не разбираетесь. Не может быть странствующего рыцаря без дамы! Если бы даже существовал такой рыцарь, он был бы незаконный! - настаивала Санчика.

- Ах, что вы все можете знать о Дон-Кихоте? - воскликнула Альдонса.

- А вы что можете знать? - спросила Санчика.

- Может быть, я такое знаю, что вам никому и не снилось!

- Ну, что?

- Такое, что у вас глаза на лоб полезут!

- Ну - что, что?..

- А вот не скажу.

- Не удивляйтесь, это она напоминает нам еше раз, что она его дама. Его королева и госпожа. Бесподобная в силу своей родовитости, - обратилась Санчика к Луису.

- Родовитость - это для него не имело никакого значения.

В упор глядя на Альдонсу, продолжала Санчика.

- Ее волосы, говорил он, золото. Очи ее - два солнца. Алебастр - ее шея, мрамор - перси, слоновая кость - ее руки!

Все это так не соответствует облику Альдонсы, что она оборвала Санчику.

- Заткнись, надоела.

- Те же части тела, которые целомудрие скрывает от взоров, таковы, что воображение вправе лишь восхищаться ими! - не унималась Санчика.

- Конечно, все это говорится в насмешку надо мною. Но получается так, что это насмешка над человеком, которого уже нет в живых. И все-таки он назвал Дульсинеей меня, а не Санчику или кого-нибудь еще! - сказала Альдонса Луису.

- Ха-ха-ха! - не знала, что возразить Санчика.

- Ха-ха-ха! - отвечала ей Альдонса.

- А однажды он сказал: одному Богу известно, существует ли на свете Дульсинея или не существует.

- Не говорил он так, - сказала Альдонса Луису.

- Это написано черным по белому! И это всем известно! Альдонса немного растерялась.

- Куда же он тогда посылал тебя, Санчо? И просил, чтобы ты ему рассказал, как я тебя приму? Объясни своей остолопке!

- Он просил рассказать, как ты меня примешь, изменишься ли в лице, услышав его имя, не будешь ли переступать с ноги на ногу, не превратишься ли из ласковой в суровую или же, напротив того, из угрюмой в приветливую.

- А в таком случае вы должны каждый день его благодарить за то, что он вас так прославил! А вы вместо этого ловите женихов! Не успел войти человек в дверь - неизвестно кто и что, - уже приклеилась! Если вы т о г д а ничего не поняли, то хоть теперь хранили бы ему верность! Хоть для виду, для людей! Все равно ведь и возраст уже не тот! - вопила Санчика.

- Что же мне, не жить теперь? Раз он умер, так и мне помирать?

- Живите, как хотите, только не позорьте его память перед целым светом!

- И тебе я не угодила? Все недовольны, все. Каждому чего-нибудь от меня надобно. Нет, милые, нет, начитанные, не буду я ради вашего удовольствия кого-то из себя изображать. Надоело, умные вы мои, надоело, знатные вы мои!

Вошла Тереса с девушками.

- Ты еще здесь?

- Я собираю свой багаж.

- Багаж она собирает, - усмехнулась Тереса.

- Свой багаж она собирает! Собирает багаж! - поддержала ее одна из девушек.

- Сюда пришла - все пожитки умещались в одной руке. А теперь собирает багаж, никак не соберет, - ядовито сказала Тереса.

- Повытряхивала клиентов, попользовалась, - сказала вторая девушка.

- Ну, ушлая девка! - сказала третья девушка.

- Они сами мне дарили! - отбивалась Альдонса.

- Другим почему-то не дарили!

- Нашли чем хвалиться!

- Потому что мы честные девушки! Мы честные девушки! Мы честные девушки!

- Это как надо понимать, намек?

- Можешь понять, как намек, - сказала Тереса.