Духи рваной земли

Голосовые связки пленного не выдержали, но едва его голос оборвался, заговорило оружие. Пули засвистели над головой Брента, хлестнули по горной стене за спиной. Он прополз чуть вперед. Невидимая смерть проносилась выше, а внизу открыли огонь Длинный и Долорес.

Железо снова лязгнуло о камень, и немой зашипел от боли.

– Есть один! – крикнула снизу Долорес.

Пять стрел устремились с неба вниз, за барьер из повозок. Кто-то вскрикнул. Ответные выстрелы загремели из-под фургонов и из-за экипажей. Долорес и Длинный палили безостановочно. Полыхнуло в окне бирюзовой коляски. Брент прицелился, выстрелил и тут же послал вторую пулю вослед. Из коляски выпала и скатилась в траншею винтовка, а потом вывалился и сам стрелок.

Следом за ковбоем и Глубокие Озера выпустил пяток стрел. Они бесшумно взлетели в небо и оттуда обрушились за вражеские линии.

– ¡Puta, puta, puta![117] – закричал кто-то.

Фургоны и экипажи заходили ходуном. Брент повернулся к индейцу.

– Прячутся в повозках.

Глубокие Озера выпустил пять стрел уже по новой цели и сразу же зарядил еще.

Брент дернул спусковую скобу, и пока пустая обойма катилась мимо локтя, пояса и ног, осмотрел повозки через подзорную трубу. Его внимание привлек алый дилижанс, заметно осевший и тяжело раскачивавшийся.

– Красный слева, – крикнул ковбой. – Набит битком.

Он прицелился в большое заднее колесо и выстрелил. Деревянная спица треснула и переломилась. Другие не выдержали давления. Ступица вывалилась. Словно раненое живое существо, дилижанс дернулся и накренился в сторону траншеи. Дверца распахнулась, и трое защитников форта – Брент, Длинный и Долорес – открыли ураганный огонь, выпустив не меньше двадцати пуль. Двое в вишневых костюмах свалились прямиком в траншею.

– ¡Roberto! ¡Francisco! – прокричал кто-то.

– Сыновья Гриса! – сообщила снизу Долорес и, повернувшись к амбразуре, крикнула: – Мы доберемся до твоей треклятой семейки! Всех убьем!

Две стрелы упали в траншею, пять пробили крышу экипажа и три прошили стенку. Один мужчина выбрался на открытое пространство. Кричать ему мешали перья на застрявшем в горле древке.

– Прекратить огонь! – скомандовал Длинный.

Еще одна выброшенная гильза покатилась по наклонной крыше.

– ¡Escúchame! – крикнул стрелок. – ¡Danos Gris! – Требование эхом раскатилось по полю битвы, и в воздухе, казалось, запахло порохом. – Выдайте Гриса, или убьем всех!

– Через мгновение я появлюсь, – ответил мужчина, говоривший по-английски так же складно, как Щеголь и Сэмюэль С. Апфилд.

– Голос его, – подтвердила снизу Долорес. – Гриса.

Глава 7. Полное фиаско

Алый дилижанс стоял в ста пятнадцати ярдах к югу от форта, и, всматриваясь сквозь сизую завесу порохового дыма, Долорес Плагфорд видела внутри далекого экипажа человека, который победил ее.

* * *

Сидевший в дальнем конце дубового обеденного стола одноглазый испанец одобрительно кивнул.

– Хорхе Калау восхищается твоей красотой и сговорчивостью. И Эдуардо Рамирес, характеризующий тебя как женщину страстную, отдает тебе предпочтение перед всеми другими в «Catacumbas».

– Ничего приятного в этом нет. Совершенно ничего. – Долорес потерла ладони о подлокотники каменного кресла. – Просто иногда легче не сопротивляться.

– Именно об этом я и говорил три месяца назад, когда ты только-только сюда приехала.

– Чтоб тебе гореть в аду.

– Я прошу тебя принять тот факт, что теперь ты моя работница. Смиришься с тем, что это твое призвание, и с тобой будут хорошо обращаться; получишь кое-какие привилегии и…

– Я тебе не шлюха. И никогда ею не стану.

Перед испанцем и шестью другими, сидевшими возле него, появилось блюдо – рис с креветками. Взгляды мужчин переместились с рыжеволосой американки на дымящийся рис.

– Тобой пользуются незнакомцы, – продолжал Грис. – Ты из низов общества, с плохим образованием. Если я верну тебя домой, ни один мужчина не возьмет тебя замуж, а обеспечивать себя, танцуя канкан, ты сможешь недолго. – Испанец развернул шелковую салфетку и положил ее на колени. – От других работающих на меня шлюх тебя отличает только одно: ты никак не влияешь на то, что с тобой произойдет. – Он поднял серебряную вилку и наколол похожую на эмбрион розовую креветку. – Я бы предпочел обращаться с тобой по-хорошему. Но сначала тебе необходимо смириться с тем, что ты – моя работница. – Грис отправил в рот креветку и проглотил, пожевав.

Сидевшие рядом и до тех пор молчавшие мужчины взяли вилки. Свет люстр вспыхнул на серебряных приборах.

Долорес знала, что жизнь ее улучшится, если она примет предложение Гриса, но сама мысль о такой уступке переполняла ее жутким стыдом.

На столе перед ней появилась тарелка с хорошей пищей. Долорес вдохнула густой аромат сливочного масла, чеснока, перца и креветок и почувствовала, как рот наполняется слюной. Между тем рядом с тарелкой возник бокал пряного красного вина. Три месяца ее кормили прокисшим куриным супом, который закачивали в рот через свиную кишку. Грис воткнул четыре зубца в толстое розовое тельце.