Духи рваной земли

Гринго ответил, что познакомился с Бонито лишь недавно.

– Bueno.

Джентльмен продолжил движение вперед и вскоре понял, что нос человека в голубом смокинге деревянный и прикреплен к лицу металлической проволокой.

Когда расстояние между двумя мужчинами достаточно сократилось, они остановились и пожали друг другу руки.

Тип с деревянным носом был высок, почти одного с Натаниэлем роста, а рукопожатие его – крепким и грубым.

– Buenas noches. – Джентльмен постарался сосредоточиться и смотреть только в карие глаза незнакомца.

Закончив рукопожатие, гринго спросил у Деревянного Носа, не его ли зовут Грис.

Губы неприятного типа сложились в улыбку, и необычный протез шевельнулся.

– Я работаю у Гриса. Меня зовут Убальдо. – Дыхание его напоминало прокисший куриный суп.

– Томас Уэстон, – представился Натаниэль. (Имя конокрада, которого линчевали в Мичигане в 1842 году.)

– Вы желаете отправиться в «Catacumbas»?

– Si.

– Вы платите сто песо.

Натаниэль ответил, что Хуан Бонито называл другую цену.

Убальдо кивнул.

– Обычно плата пятьдесят песо. Pero est…[72], но сегодня большая фиеста. – Он указал на большой дилижанс. – Можете спросить у этих – все платят сто песо.

Глянув в окно, гринго увидел две светящиеся оранжевые точки – кончики сигар, – и смутные силуэты четырех мужчин.

– В этом нет необходимости. – Он достал кошелек.

– Сейчас не надо платить – я не хочу держать много денег. – Убальдо подошел к экипажу, повернул ручку и открыл дверцу. – Пожалуйста, войдите. – Он улыбнулся, и снова шевельнулся нос.

Натаниэль снял цилиндр, поставил ногу на нижнюю подножку и ступил в мягкий и просторный сиреневый интерьер, где уже сидели молча четверо мужчин, каждый со своими сладострастными грезами.

Все четверо радушно кивнули новичку, но не произнесли ни слова.

– Присаживайтесь. – Убальдо закрыл дверцу. – Еще один приходит, и мы едем.

Натаниэль подобрал фалды и опустился на пружинящую, подбитую бархатом скамью между курящим сигару мужчиной и левым окном. Цилиндр положил на колени.

– Buenas noches, Señor Bonito, – произнес Убальдо, и Натаниэль, выглянув в окно, увидел идущего к дилижансу вчерашнего знакомого, коротышку-метиса.

Хотя гринго не знал, что именно предпримет команда Плагфордов для спасения женщин, он предполагал, что каждый из застигнутых на месте грешников получит кулаком, а то и заслужит нечто, чье появление сопровождается громким бабахом. Натаниэль хотел бы предупредить коротышку, но не представлял, как это сделать, не вызвав подозрений. К тому же Брент был прав, когда говорил о виновности «краснокожего» мексиканца в соучастии – он порекомендовал двух шлюх, зная, что те невольницы.

Метис был в ярко-синем костюме, желтых туфлях и такой же бабочке, и его изуродованное ухо выглядело на удивление целым. Поздоровавшись за руку с Убальдо, он поднялся в дилижанс.

– Buenas noches, Señor Weston.

Натаниэль пожелал доброго вечера в ответ.

Коротышка посмотрел на курильщика, сидящего рядом с гринго, и спросил, не против ли тот поменяться местами.

Человек, к которому он обратился, без колебаний поднялся со скамьи, и Бонито устроился рядом с гринго.

– Сегодня фиеста, и проезд до катакомб стоит вдвое больше.

Натаниэль заметил, что возница попросил сто песо.

– Такова цена, но для вас поездка бесплатная. – Бонито улыбнулся. Похоже, он намеревался сделать подарок своему новому знакомому.

– Спасибо, но принять ваши деньги я не могу.

– Мне не следовало обдирать вас вчера – это было недостойно. Сейчас у меня есть возможность поступить по справедливости. Поэтому я и решил поехать.

Дилижанс качнулся – по ведущим наверх ступенькам протопали тяжелые сапоги.

– Vamos al «Catacumbas»[73], – объявил Убальдо, поставив точку щелчком хлыста.

За улыбающимся лицом Бонито мелькнули и пропали из вида «Castillo Elegante» и два хвойно-зеленых охранника.

– Gracias – eres muy generoso[74], – сказал Натаниэль, наклонившись к изуродованному и замаскированному резиновой нашлепкой уху.

– Хотелось бы иметь друзей в Америке, когда поеду туда с детьми.

Натаниэль рассеянно кивнул.

– У вас есть дети? – осведомился Хуан Бонито.

– Нет.

– А хотели бы?

– Да.

– Дети – большая радость, хоть моя жена и умерла, рожая третьего нашего ребенка. Он родился больным и прожил недолго.

– Мои соболезнования. – Слушать откровения Бонито ему не хотелось.

– Его звали Бенито. Доктора говорят, что если б он вырос, то был бы очень высоким. – Коротышка горделиво улыбнулся, и Натаниэлю пришлось отвернуться.

Западная окраина Нуэва-Вида исчезла, вид из окна раздался вширь. На юго-западе высились десять пиков Гран-Манос; силуэты их резко выделялись на фоне подсвеченных луной облаков, серых и испещренных оспинами, как и сам лунный лик.

Трое пассажиров расслабились и дремали, надвинув на глаза шляпы.

– Путешествие неблизкое, – сообщил Бонито.

Натаниэль прислонился к стене и вытянул ноги.