Друзья растений

— Смотрите у меня! — пригрозил Трафарет. — Следите за каждым жителем, глаз не спускайте. Присматривайте да прислушивайтесь.

— Слушаем! — снова поклонились помощники.

Когда Трафарет ушел, они недоуменно поглядели друг на друга. «Как же это так? Бежал Петрушка в пустыню, а очутился на кухне!» Им и в голову не пришло, что Петрушка, как только они скрылись за углом, обогнул с другой стороны дом Трафарета, прошмыгнул мимо стражника в ворота, успел забраться на кухню, вымазаться сажей и взяться за горшок.

ВСТРЕЧА

~ки р*

После путешествия на лодке Ванька-Встанька с дочерью и Аленкой двинулись напрямик через степь. Чем дальше они шли, тем больше было желтой травы, тем меньше зелени. Воздух казался горьковатым от множества кустов полыни, которая серыми островками выделялась среди желто-зеленой травы. Жара становилась сильнее. Ручьи и речки почти не встречались. Исчезли даже тонкие болотца, которые прежде попадались в низинах. А без воды далеко не уйдешь. Ванька-Встанька хранил воду в кожаном бурдюке и каждый вечер крепко завязывал его, боясь потерять хоть каплю. Так они и шли: с утра пораньше — и до полудня. В полдень отдыхали, а потом снова в путь до вечера.

Однажды уже во второй половине дня Аленка заметила вдали на невысоком холме неподвижную фигуру.

— Смотри, что ты там видишь? — спросила она Матрешку.

— Где?

Матрешка приподнялась на цыпочки, приставила ладонь к глазам, но ничего не увидела. Ванька-Встанька поднял дочь на руки, и теперь уже ясно можно было рассмотреть, что невдалеке от дороги, раскинув руки, кто-то лежит.

— Ой, это, наверное, Киря, — пискнула Матрешка, спрыгнула на землю и побежала со всех ног к холму. Но как она не старалась, Аленка прибежала раньше нее. Это, действительно, был Киря. Обессилевший, весь оборванный, грязный, он лежал под репейником.

— Поздно. Он, наверное, умер, — заплакала Матрешка.

Ванька-Встанька налил в кружку воды и слегка брызнул на Кирю.

Мальчик открыл глаза и пошевелился. Ванька-Встанька брызнул еще раз, и Киря слабо прошептал:

— Где я?

— Ты среди друзей, — ответила Матрешка. — Мы тебе очень рады.

Аленка поднесла ко рту мальчика целую кружку воды. Киря жадно

выпил и умоляюще посмотрел на Аленку. Девочка попросила Ваньку-Встаньку налить еще кружку, и Киря тоже выпил. Ванька-Встанька укоризненно покачал головой. Он видел, что запасы воды тают, но отказать в

помощи пострадавшему у него не хватило сил.

— Куда ты идешь? — спросила Матрешка.

И Киря рассказал, что он возвращается домой, что не хочет больше жить на юге.

— А как же волшебная яблоня?

— Я обязательно выращу волшебную яблоню, — пообещал Киря,

— только сначала я пойду вместе с вами бороться с Трафаретом, а когда вернемся домой, буду учиться у мастера Трофима.

— Вот это правильно, — поддержала Матрешка. — Мастер Трофим часто рассказывал нам, как можно вырастить любое растение. Другого такого садовода не найти. Дедушка Трофим говорил нам, что мог бы вырастить и волшебную яблоню, но сначала надо победить Трафарета, и поэтому он взялся выращивать семена чудесной сосны.

словолов

Ярко-красная рубашка, зеленые штаны и синий колпак с колокольчиком очень бросались в глаза во владении Трафарета. Петрушка однажды выпросил у повара старую одежду, и, вспомнив уроки мастера Трофима, он перешил ее так, что она оказалась ему впору. И теперь мальчик почти ничем не отличался от любого жителя страны Трафарета. С тех пор он стал украдкой уходить из дома, бродить по улицам и тайком разговаривать с пленниками Трафарета, наблюдать их жизнь. Но сколько бы он ни ходил по улицам, всюду он слышал, примерно, такой разговор.

— Здравствуй, Карай, — говорил при встрече с сапожником Караем водонос Горбыль.

— Здравствуй, только плохо, — отвечал Карай и печально махал рукой.

Сначала Петрушка ничего не понимал из этих разговоров, но потом стал догадываться. И когда слышал, как портной говорил дровосеку: «Несу рубашку... воды», — то Петрушка понимал, что на обычном языке это значит: «Сшил новую рубашку и несу ее Трафарету. Воды не хватает, хочется пить». Разве выразишь эти мысли в семи словах! Вот и приходилось перескакивать с пятое на десятое, и собеседники часто не понимали друг друга. Мальчику их даже жалко становилось. Петрушка возненавидел Словолова, который, хлопая ушами, расхаживал по улицам и задерживал всякого, кто произносил больше семи слов.

— Подожди, — говорил Петрушка. — Я тебе отплачу.

И вот однажды ему снова удалось выскользнуть из дома Трафарета. Повар в это время спал, а Шагосчет куда-то отлучился. Навстречу мальчику

шли сапожник, дровосек и портной. А сзади, растопырив уши, крался Словолов. Казалось, вот-вот он положит руку на плечо кому-нибудь из приятелей и скажет:

— Восемь слов, наказать.

Петрушка сморщил нос и пропел:

Трафарет боится слов.

Их считает Словолов.

Что сказать в семи словах?

Разве только:

Ух! Ох! Ах!

Трафарет боится слов.

Ну, а я не Словолов.

Пока Петрушка произносил первые семь слов, Словолов не обращал на него внимания, но когда он услышал восемь, девять, двадцать четыре..., он оставил в покое сапожника с портным и дровосека.