Друзья и недруги. Том 1

Назначенный день сбора наступил, и Робин в сопровождении Статли и своих соратников отправился на огромную поляну в самом сердце Шервуда, где высился могучий вековой дуб, широко раскинувший узловатые ветви. Когда они добрались до места сбора, поляна была полна народу: большей частью это были мужчины, но Робин приметил и несколько женщин. С первого взгляда можно было сосчитать, сколько в лесу лагерей изгнанников: люди, привыкшие друг к другу, и здесь держались сообща, обособленно от прочих. Спрыгнув с коня, Робин отдал поводья Мартину и вместе с Виллом, Джоном и Статли взошел на пригорок в нескольких ярдах от дуба. Оценивающим взглядом он посмотрел на собравшихся людей, а они точно так же смотрели на него. Все знали, что зов изначально шел от Статли, но по тому, как держались Робин и те, кто стоял рядом с ним, сразу становилось ясно, кто из них главный.

Робин не торопился начинать разговор, и первым не выдержал Айвен, которого Робин запомнил в свой первый визит в лагерь Статли. Широко расставив ноги и уперев руки в бока, он зычно крикнул:

– Ты позвал нас, и мы пришли, но только из уважения к Статли. Тебя мы не знаем. Кто ты такой, чтобы на твой зов сбегался весь Шервуд?

Робин на мгновение задумался и ответил ровным звучным голосом:

– Кто я такой? Один из вас, поскольку я здесь, в этом лесу, как и все вы.

– Какое же преступление ты совершил, что вынужден скрываться в Шервуде?

– Оказал сопротивление произволу, учиненному Гаем Гисборном от имени ноттингемского шерифа, и я не считаю это преступлением!

– Ты дал отпор самому Гаю Гисборну?! Отчаянный ты парень! А имя у тебя есть?! – крикнул молодой, черноволосый и ясноглазый, улыбчивый парень.

– Этого зовут Гилберт, – шепнул Статли.

– Да, у меня есть имя, – усмехнулся Робин и, высоко подняв голову, отчетливо произнес: – Мое имя – Роберт Рочестер.

– Граф Хантингтон?! – поразился Гилберт, и вся поляна оживленно загудела, заиграла волнами голосов.

На лице Айвена отразилось смущение: он явно не знал, как держать себя с графом, да еще из всеми почитаемого в Средних землях рода Рочестеров. С одной стороны, он хотел быть учтивым, с другой – не желал, чтобы никому не известный, пусть и столь знатный лорд почувствовал превосходство над теми, кого он собрал. Поэтому Айвен выбрал вежливый, но слегка ироничный тон, которого и решил придерживаться:

– Зачем мы понадобились вашей светлости, граф Роберт? Мы – простые люди, вы – знатная особа. О чем мы с вами можем толковать?

– О чем угодно, – непринужденным тоном откликнулся Робин. – Например, о том, что Шервуд уравнивает всех, кого принял под свой кров, и этому лесу нет дела, кто в какой семье родился. Поэтому я прошу впредь оставить в обращении ко мне изыски с упоминанием о моей светлости.

Вилл, покусывая губы, прятал улыбку, наблюдая, как несокрушимое обаяние младшего брата пробивает брешь в настороженности лесных обитателей. Вот уже черноволосый Гилберт сверкнул белозубой улыбкой в ответ на улыбку Робина, расслабились и заулыбались другие. Но упрямый Айвен не желал сдаваться так просто. По-бычьи наклонив голову, он настойчиво повторил:

– Зачем вы нас позвали, граф Роберт?

– Вилл, те, кто погубили Эльфледу, здесь? – тихо спросил Робин Статли.

Тот указал подбородком на группу мужчин. Робин окинул их быстрым взглядом. Действительно бандиты, иначе их не назвать. Безжалостные глаза, угрюмые лица, всклокоченные сальные волосы, одежда из шкур. Пришли, значит. А почему бы им не прийти, если их позвали, как прочих? Повысив голос, Робин сказал:

– Для начала я прошу вас ответить на один вопрос. Хотя здесь собрались в основном мужчины, но я вижу и женщин. Наверное, кто-то из них кому-то из вас доводится женой или сестрой. Представьте, что любая из этих женщин здесь, в Шервуде, где вы все укрылись, вдруг подверглась нападению – и не ратников шерифа, а таких же людей, нашедших убежище в этом лесу. Казалось бы, раз все вы вынуждены скрываться в одном и том же лесу и враг у вас общий – шериф, то свой не должен нападать на своего, тем более на слабую женщину. Но напали, изнасиловали и замучили до смерти. Какого наказания вы потребуете для таких негодяев?

После очень непродолжительного молчания раздался звонкий женский голос:

– Какие могут быть сомнения, граф Роберт?! Для насильников и убийц наказание только одно – смерть!

Ответ был подхвачен стройным и согласным гулом голосов.

– У меня, красавица, никаких сомнений нет, – ответил Робин. – Я полностью разделяю твое суждение, вижу, что и другие согласны с тобой.

Устремив взгляд туда, куда указал ему Статли, Робин вытянул руку в ту сторону и произнес во всю мощь своего голоса:

– Вот они, среди вас! Если смерть – справедливая кара за то, что они совершили, почему они до сих пор живы?

Убийцы Эльфледы насторожились. Один из них сделал рукой повелительный жест, подчинившись которому, остальные сплотились теснее, и почти добродушно спросил Статли:

– Эй! Что-то я не пойму, в чем нас обвиняет твой титулованный друг?