– Тихо, дружок мой, тихо, – шептал Робин, целуя ее в макушку и отводя мокрые от слез пряди волос от такого же мокрого лица. – Ты осталась жива, и это главное. Ведь они могли потом убить тебя.
– Лучше бы они меня убили! – прорыдала Кэтрин, вцепившись дрожащими пальцами в обнимавшие ее руки Робина.
– Джон знает? – спросил Вилл.
Имя мужа оборвало рыдания Кэтрин, она порывисто обернулась к Виллу, и он увидел ужас в ее огромных сейчас агатовых глазах. Она потрясла головой:
– Нет! И я заклинаю вас: не говорите ему ни слова!
– И Вилл, и я обещаем молчать, – заверил ее Робин. – Но не лучше ли тебе сказать Джону правду? Ведь в беде, которая с тобой случилась, твоей вины нет.
Закусив губу, Кэтрин кивнула и горько улыбнулась:
– Помнишь, ты дал мне сбор из трав и научил, как его заваривать и пить? Так вот, он подействовал, я жду ребенка. Но Джону я не успела сказать, хотела окончательно увериться. Если сейчас я признаюсь, что меня изнасиловали ратники шерифа, о чем он станет думать, глядя на мой растущий живот?
– Джон любит тебя и не усомнится ни в одном твоем слове, – попытался разубедить ее Робин.
Кэтрин печально усмехнулась.
– Да, Джон, любит меня, – подтвердила она, – и если не поверит, то не покажет виду, но всю жизнь будет сомневаться, что он отец этого ребенка. Нет, Робин, я не желаю подвергнуть Джона подобной пытке.
Они недолго посидели в молчании, потом Кэтрин, успокоившись, вытерла ладонями лицо и высвободилась из рук Робина.
– Мне надо вернуться к стирке, – сказала она уже своим обычным звонким голосом и даже рассмеялась, – пока вода не стащила с берега и не унесла по течению чью-нибудь рубашку или платье.
Из рассказа Кэтрин Вилл узнал все, что хотел узнать, и теперь ему оставалось сделать последнее. Джон объяснил дорогу, и Вилл приехал в прозрачную березовую рощу. Привязав коня к одной из берез, Вилл быстро отыскал среди высокой травы две могилы. В изголовье одной стоял светло-серый надгробный камень, на котором были высечены имена Элизабет и Эйслинн. Вторая пока никак не была отмечена – Джон позаботился только о жене и дочери друга. Опустившись на траву возле могилы Элизабет, Вилл положил на нее руку и, откинув голову на прохладный белый ствол, закрыл глаза.
Он вспоминал, перебирал день за днем, и ему виделись темные, почти черные глаза Элизабет, всегда полные неизбывной любви к нему. Он слышал ее голос, вспоминал, как она произносила его имя, вкладывая в него все, что хотела сказать, на что другим понадобилось бы много слов. Ей же было довольно только его имени. Больше в этом мире никто и никогда не сумеет произнести его так, как умела Элизабет.
Не открывая глаз, он услышал шелест травы. На плечо легла ладонь, и рядом на траву опустился Робин.
– Знаешь, – одними губами сказал Вилл, – я любил ее. Всегда думал, что женился из-за ребенка, хотя говорил и ей, и матери, что никогда не отдам Элизабет другому мужчине. Мать однажды в лицо сказала мне, что я люблю Элизабет, а я негодовал и отпирался. Когда мы с Элизабет прощались в Локсли, она была так прекрасна, так держалась, провожая меня в сражение, что я гордился ею, о чем и сказал. Пока она ехала к лесу, я смотрел ей вслед и ловил себя на мысли, что чего-то недоговорил. Сейчас понимаю, что именно я не сказал. Ни тогда, ни раньше я ни разу не признался Элизабет, что люблю ее.
– Знаю, Вилли, и всегда знал, – тихо ответил Робин, глядя на неподвижное лицо брата. – Все знали, как сильно ты ее любишь. И Элизабет, конечно, знала.
Вилл открыл глаза и печально улыбнулся:
– Не знала тогда – знает сейчас. Я сказал ей об этом, когда она приходила ко мне во сне. Заокраинные земли даже смилостивились ненадолго и позволили нам проститься.
Робин переменился в лице, впившись в глаза Вилла неотрывным взглядом, и тот склонил голову, подтверждая догадку брата:
– Да, Робин, она оказалась моей Девой. Мог ли я подумать? Дочь йомена! Но кто знает, в чьих жилах течет кровь королей? Элизабет, моя Элизабет. Я Воин, потерявший свою Деву, узнавший ее, когда потерял. Одно радует: наступит час, и мы встретимся вновь, чтобы уже никогда не расставаться. Я всегда с пренебрежением относился к тому, что рассказывала о Девах леди Маред, и только сейчас в полной мере осознал истинность того, о чем она говорила.
Робин молчал. Он хорошо помнил рассказы матери леди Рианнон, так как слушал их более внимательно, чем Вилл. Воин, потерявший свою Деву, обречен на вечную тоску по ней. Он может быть с другими женщинами, даже вступить в новый брак, но для него ничего не изменится. Никто не заставит его забыть свою Деву, никто не избавит от тоски и нескончаемой боли утраты. Дева, потеряв Воина, может избежать боли, приняв решение уйти вслед за ним, – это ее привилегия. У Воина такого права нет. Он обязан остаться, продолжать исполнять свой долг, даже в мыслях не смея торопить час своего ухода. В противном случае последует кара: презревший свой долг Воин лишится права ступить на Заокраинные земли, где его ждет ушедшая Дева.
Хаос в Ваантане нарастает, охватывая все новые и новые миры...
Александр Бирюк , Александр Сакибов , Белла Мэттьюз , Ларри Нивен , Михаил Сергеевич Ахманов , Родион Кораблев
Фантастика / Исторические приключения / Боевая фантастика / ЛитРПГ / Попаданцы / Социально-психологическая фантастика / Детективы / РПГ