Друиды

— Герговия — мой дом, — упрямо ответил он. — Меня и так слишком давно там не было.

— Но подумай... — начал я.

Рикс сжал челюсти.

— Пора встретить опасность лицом к лицу. Что бы меня там не ждало, я не собираюсь бежать! — Он вытянул свои большие руки и сжал в кулаки. На предплечьях вздулись мощные мышцы. Руки у него были под стать его огромному мечу. — Я — воин, — просто сказал он.

Я видел, что он словно окаменел. В таком состоянии спорить с ним было бесполезно. Конечно, мне бы хотелось и дальше идти с ним, но, наверное, я переоценил нашу дружескую привязанность. Мне очень хотелось приручить этого ястреба. Но что это за ястреб, который дал себя приручить? Мы часто стремимся к невозможному, а потом мучаемся, когда получается не по-нашему.

— Ладно, — решил я. — Тогда идем в Герговию вместе. Тебе же понадобятся верные люди, когда ты доберешься туда.

— Тарвос уже предложил то же самое, — улыбнулся Рикс. — По-моему, ему не терпится еще подраться рядом со мной.

— Ну, знаешь! — возмутился я. — Тарвос слишком много берет на себя.

— Не сердись на него, Айнвар. Он тоже воин.

Я покачал головой.

— Да я не сержусь. Просто жалею, что от меня не так много пользы, как от него.

Рикс бросил на меня один из тех проницательных взглядов, какими обычно оценивал людей.

— Дружба — дружбой, но не все зависит от тебя. Я правильно понимаю?

Да, он был не только воином. Верцингеторикс прекрасно разбирался в людях.

— Нет, — недовольно буркнул я.

— Видишь ли, — задумчиво произнес он, — большинство людей всегда готовы выказать привязанность на словах... кроме матерей, конечно. У тех все намного серьезней...

— А ты?

Он задрал подбородок и взглянул мне прямо в душу.

— Я не знаю, — признался он.

— Спасибо за честный ответ, — с горечью произнес я.

— Да, — рассеянно ответил Рикс, все еще размышляя о своем. — Но я — это я. — Прозвучало очень решительно, и я понял, что спорить тут не о чем.

Итак, мы вместе подошли к воротам Герговии. Удивленный стражник коротко переговорил с начальником охраны и все-таки открыл ворота. Мы все, кроме Лакуту, опять были одеты как кельты, а у меня на груди блестел золотой трискеле друида. За время нашего путешествия мы изрядно загорели, и уже одного этого было довольно, чтобы привлечь к нам внимание. А ведь с нами была еще и Лакуту. Те, кто не глазел на вернувшегося Верцингеторикса, разглядывали ее.

Тарвос больше не выглядел моим телохранителем. С гордо поднятой головой он шагал сразу за Риксом, впереди всей нашей группы. Копье он держал наготове. Я тоже шел с коротким мечом Тарвоса, хотя, честно говоря, не очень понимал, что с ним делать. Но все равно, если бы кто-то покусился на жизнь Рикса, это обошлось бы нападающим дорого.

— Чего они все пялятся на нас? — пробормотал Ханес себе под нос.

— Не обращай внимания, — посоветовал я. — Ты же хотел сюда попасть?

— Да я уже бывал здесь. Только... только теперь все по-другому.

Я понимал, что он имел в виду. Мы шли через толпу, словно через воду, испытывая немалое сопротивление.

Герговия выглядела серьезней, чем Ценабум, но после моих недавних странствий крепость меня не особо впечатлила. Я с удовольствием примечал мощные стены, рвы, многочисленные просторные дома, деревянные настилы через вездесущую осеннюю грязь. Меня окружал знакомый запах древесного дыма, яркие одежды жителей согревали взгляд. Теперь, вернувшись из Провинции, я лучше понимал разницу между римским укладом и свободой Галлией. Мы были сильнее, грубее, ярче. Мы казались более живыми.

— Варвары, — прошептал я с удовлетворением.

Бородатый воин, очевидно, знакомый Риксу, подошел к нему.

— Мы рады приветствовать сына Кельтилла! — воскликнул он, обнимая моего друга.

Рикс пока держался довольно холодно.

— Это ты говоришь за Потомара? — поинтересовался он.

Воин колебался.

— Его нет сейчас, — наконец ответил он. — Ушел сражаться с лемовиками.

Рикс скептически улыбнулся.

— Стало быть, Герон, пока короля нет, ты мой друг?

— Я и так твой друг! — воскликнул он.

— Извини, что-то я не припомню, чтобы ты такое говорил, когда Кельтилла убили?

Лицо Герона стало напоминать морду грустной водяной крысы.

— Ну что ты ко мне пристал, Верцингеторикс? Что может сделать один человек?

— Да, это интересный вопрос: что может сделать один человек? — Рикс прошел мимо Герона, и остальные последовали за нами. Но и Герон после короткого колебания, пошел следом. Вскоре Верцингеторикс шагал во главе целой толпы.

Он остановился перед домом, где на шесте висело потрепанное знамя желтого и синего цветов.

— Вот, Айнвар, — с грустью сказал он. — Это дом моего отца. — Он погладил истрепанную ткань знамени. — А это был его стяг.

— Тут никто не жил после гибели твоего отца, — сказал кто-то из толпы.

Рикс повернулся к людям.

— А кто бы посмел? — спросил он. — Теперь я здесь живу.

Он распахнул дверь, наклонил голову под притолокой и вошел внутрь.