Друид

— Однако этот путь не только длиннее, но и гораздо труднее. К тому же он проходит через земли секванов и эдуев, — ответил Авл Гирт. Я ничего не имел против того, чтобы обсудить с римлянином возможные варианты развития событий, потому что они уже ни для кого не были секретом. Неважно, какие действия я считал более разумными — я не мог ни предсказать, ни отгадать, как решат поступить кельтские князья во главе с Дивиконом.

Почти все последующие дни мы провели, сидя на берегу реки, — Авл Гирт, Ванда, Люсия и я. Иногда мои мысли возвращались к Кретосу, и мое настроение тут же становилось хуже. Когда же он вернется в лагерь купцов под Генавой? Как Кретос отреагирует на мой рассказ о смерти двух его рабов? Беседы с Авлом Гиртом помогали мне немного отвлечься и на некоторое время забыть о своих проблемах. Я часами рассказывал римлянину о нравах и обычаях моего народа. Он оказался внимательным слушателем. Лишь изредка Авл Гирт перебивал меня, чтобы задать вопросы, на которые он искал ответы вот уже много лет.

— Скажи мне, Корисиос, это правда, будто на севере есть огромные горы, а зимы там настолько холодные, что многие люди умирают от холода? Неужели морозы там могут быть достаточно сильными, чтобы озера покрылись толстым слоем льда, по которому можно ходить, как по суше? Мне также приходилось слышать, будто ветра на севере дуют с огромной силой и способны поднять в воздух не только человека, но и лошадь. Так ли это на самом деле? А еще купцы рассказывают, что снегопады в тех краях иногда длятся несколько дней подряд, и тогда целые деревни оказываются погребенными под толстым слоем снега.

Должен заметить, что у римлян на самом деле довольно странные представления о землях, в которых живут кельты, поскольку большую часть того, что им известно, они узнают от купцов и торговцев. А те совсем не прочь приукрасить свои рассказы разного рода небылицами.

Я ответил на все вопросы Авла Гирта настолько подробно, насколько это было возможно. Однако на один из его вопросов я так и не смог дать однозначный ответ. Где заканчивается мир? Земли, заселенные кельтами и германцами, с одной стороны омываются океаном, а с другой стороны граничат с лесами, из которых ни один человек еще не возвращался живым. Поговаривают, будто в тех непроходимых чащах обитают невиданные животные, но я не верю этим россказням. Мне кажется, что эти леса принадлежат богам, а за ними нет совсем ничего. Они — граница, которая не дает людям продвигаться дальше. Насколько можно судить по рассказам купцов, на западе — большая вода, на юге — выжженная солнцем пустыня, на востоке горы, которые подпирают своими вершинами небо. Именно там и заканчивается мир.

Авл Гирт в свою очередь поведал мне об одном удивительном ученом из Массилии. Тот утверждает, будто заселенные людьми земли со всех сторон окружены морями, которым нет конца и края. А на поверхности этих морей, словно корабли, стоящие на якоре, таинственным образом плавают огромные куски суши. Римлянин также рассказал мне о греках, которые считают, что земля круглая, как шар. У них якобы даже есть довольно веское доказательство такой теории. Если корабль уходит в море, то, наблюдая за ним достаточно долго, можно заметить, как из виду исчезает сначала корпус судна, а уж затем — мачты и паруса. Таково их доказательство. Именно поэтому некоторые греки уверены, что все океаны постепенно закругляются вниз. Довольно странная, но очень интересная мысль! Но с другой стороны, если земля на самом деле круглая, то почему корабли, которые не разрушили шторма и бури, благополучно причаливают в порты, а не падают вниз?

Возвращаясь поздно вечером с Вандой в нашу палатку, я всегда с нетерпением ждал того момента, когда, сидя на берегу, вновь смогу побеседовать с Авлом Гиртом. Когда я разговаривал с ним, мне удавалось убедить самого себя, что я не одинок, что я не затерялся в этих совершенно чужих мне землях, где правили римляне. Мы обсуждали разнообразные темы, могли целый день провести, споря друг с другом, и даже не подозревали, что кельтские всадники уже отправились в путь, чтобы попросить князя эдуев Думнорига выступить в роли посредника. Он должен был убедить секванов разрешить гельветам и другим племенам пройти по принадлежащим им землям. Думнориг ни от кого не скрывал, что он считает Рим заклятым врагом кельтов. В отличие от его брата, друида Дивитиака, который был дружелюбно настроен по отношению к римлянам, Думнорига любил не только его народ. К нему прекрасно относились также племена секванов и гельветов.