Другой дороги нет

– Будем выходить? – осведомился Веденеев.

– Нет, это обычный транзитный портал, – покачала головой Лариса. – Судя по всему, им давно не пользовались. Едем дальше.

– В соседнюю маммиану?

– Нет, в центр системы Визе. На звезде должен располагаться ретрансляционный узел, откуда можно будет попасть сразу в нужную маммиану.

– На звезде? Вы хотите сказать, что мы переместимся на звезду?

– Это коричневый карлик, не слышали о таких объектах?

– Специально не интересовался, знаю только, что коричневыми карликами называются маленькие остывающие звёзды, внутри которых уже не идут ядерные реакции.

– Коричневыми карликами их назвали астрономы, отнеся их к классу Y – ультрахолодных звёздных объектов, занимающих промежуточное положение между большими планетами и маленькими звёздами. Хотя на самом деле они тоже являются энергоядрами маммиан. Первый такой коричневый карлик был открыт в две тысячи тринадцатом году в созвездии Гидры, на расстоянии в семь с лишним световых лет. Его назвали Визе 0855–0714. Этот карлик тоже в Гидре, но гораздо ближе и земным учёным неизвестен. Размером он в два раза больше Юпитера, а температура на его поверхности равна плюс пятнадцати градусам по Цельсию. Там есть воздух и вода. Кстати, он был когда-то заселён.

– Да ладно, – не поверил Никанор.

– В нашей галактической маммиане более миллиарда коричневых карликов, и на многих из них действительно живут мыслящие.

– Без света, в темноте?

– Они видят в инфракрасном и радиодиапазоне. Очень необычные биоформы.

– Хотелось бы на них посмотреть, руку пожать.

– Ох, вы даже представить не можете, насколько отвратительно они выглядят! Поехали, нет смысла задерживаться.

Грузовик медленно пополз к воротам, за которыми начинался туман деривата.

Они сделали шесть переходов, прежде чем оказались на загадочном коричневом карлике, о существовании которого не знали земные астрономы. И сразу почувствовали это, так как сила тяжести внутри портала придавила людей к сиденьям тяжёлой безжалостной лапой. Если на Юпитере гравитация превышала земную почти в два с половиной раза[16], то здесь, соответственно, она была в пять раз больше.

Охнула Лариса.

Выругался сквозь зубы Веденеев.

Никанор, не без труда вытолкнувший застрявший в лёгких воздух, с тревогой посмотрел на спутницу, проговорил, запинаясь:

– Ты… здесь… долго не выдержишь…

– Это… стационар, – так же замолкая после каждого слова, отозвалась Лариса. – Он должен иметь… регулятор тяготения… не все дервиши… могут выдержать… такое…

– Посиди, мы посмотрим… что тут и где…

– Вы не найдёте без меня… и не включите… систему обслуживания. Придётся… нести меня… до центра управления…

– Ничего, потихоньку донесём.

– Вообще-то здесь должна работать автоматика, – заметил Валера. – Система контроля должна мгновенно оценивать физические данные путешественников и включать поддерживающую антигравитацию.

– Возможно, станция законсервирована, – неуверенно предположил Никанор.

– Если бы она была законсервирована, нас бы сюда не впустили.

– Много ты знаешь о логике строителей.

– Не спорьте, сейчас всё выясним, – прошептала Лариса.

– Дышать здесь можно?

– Маски пока не снимайте.

Мужчины помогли выбраться девушке из кабины, она вытащила из кармашка футляр навигатора, обвела его торцом с мигающими индикаторами стены ангара, жирно блестевшими чернотой, как слой графита, и между двумя гнутыми полуколоннами, похожими на вены, проступившими сквозь кожу, проявился светящийся овал двери.

К счастью, открылась она, распавшись на перепонки, автоматически.

Эту станцию строили не «грибные биоформы».

Она была одноэтажной, сильно вытянутой (потом оказалось, что анфилада её помещений образует спираль), состоящей из странного вида комнат, похожих на раздутые кишки, и почти лишённой какого-нибудь интерьера.

Лишь последнее помещение, так сказать, «центральный желудок» всего комплекса, имел нечто похожее на пульт управления, вытекающий из стены конгломератом вздутий, наплывов и щупалец.

Освещались все комнаты струйками оранжевого свечения, запрятанными в толще гладких, блестящих, волнистых, грязно-жёлтых стен.

– Лариса Александровна, вы случайно не знаете, кто конструировал эту станцию? – проворчал Веденеев, когда они с превеликим трудом дотащились до «желудка» управления.

– Черви, – прошептала обессилевшая Лариса.

– Черви?! – в один голос воскликнули гонщики.

– Мыслящие… раса Угаага… – добавила девушка. – Они сейчас населяют третью галактическую спираль… рядом с нашей… помогите.

Её поднесли к необычной формы «желудочно-кишечному» выступу, посадили на пол перед самым настоящим «заворотом кишок».

Лариса помахала навигатором перед самой большой выпуклостью.

С писком и шипением нагромождение «кишок» начало расползаться, раздвигаться, пока не приобрело вполне осмысленный вид технологически законченного сооружения. Однако ни стула, ни кресла для оператора комплекс не предложил.

– Они не пользовались стульями? – озадаченно поинтересовался Никанор.

– Червям стулья, наверно, ни к чему, – сказал Веденеев. – Видишь желоба в тумбе? Может, черви на них и ложились?

– Думаешь, нам тоже надо туда лечь?