Дрожь в основании ада

— Что это?! Что это?!

— Я не знаю, милая, но мама здесь!

Она наполовину упала на палубу, когда наконец выбралась из гамака. Все три девочки уже вылезли из своих мест и набросились на нее, как охотничьи виверны на кролика. Она пошатнулась от удара, но обхватила их руками, опустилась на колени и крепко обняла.

— Я здесь! — повторяла она им снова и снова. — Я здесь! Будьте храбрыми!

* * *

Джьермо Хейнз был сухопутным жителем. Он никогда не претендовал и не хотел быть кем-то другим, и хотя должен был признать, что на борту корабля свободно раскачивающиеся гамаки были гораздо удобнее, чем кровати, он еще не научился изящно забираться в один из них или вылезать из него. Теперь он вывалился из гамака со всей грацией свиньи в болотной грязи и приземлился плашмя на спину, но едва ли заметил удар. Он был слишком занят, выпрямляясь и хватаясь за пояс с мечом.

Звуки, разбудившие его, были из ночных кошмаров, и у него кровь застыла в жилах, когда на него обрушилась какофония выстрелов и криков раненых и умирающих. Ходили слухи, что семья графа Тирска была переведена в Зион по приказу великого инквизитора, потому что викарий Жаспар был менее чем уверен в полной преданности графа Матери-Церкви и джихаду. Они были очень тихими, эти слухи, слышались только в темных углах, и по этому самому вопросу отец Эймос обратился ко всему отряду Хейнза еще до того, как они поднялись на борт корабля. Слухи, по его словам, просто не соответствуют действительности. Они должны были доставить семью графа в Зион из-за конкретных угроз их безопасности со стороны печально известного террориста Дайэлидда Мэба и его убийц, по-видимому, из-за успехов королевского доларского флота в борьбе с еретиками. Это была единственная причина, по которой викарий Жаспар и викарий Аллейн решили, что они должны простереть над ними защитную руку Матери-Церкви.

К своему стыду, Хейнз был менее чем уверен, что отец Эймос говорил им правду. Ему было неприятно признаваться в этом самому себе, но он не мог не вспомнить истории о том, как граф Тирск сопротивлялся передаче захваченных еретиков инквизиции, чтобы те понесли Наказание. И, хотела Мать-Церковь признавать это или нет, Хейнз знал, что джихад в Сиддармарке идет плохо — очень плохо. В сложившихся обстоятельствах Мать-Церковь должна была быть начеку в поисках любых признаков того, что Долар может попытаться последовать примеру Деснаира. В таком случае, — подумал он, — вполне возможно, даже вероятно, что слухи о подозрениях викария Жаспара в отношении графа были абсолютно точными.

Теперь, когда он услышал невероятную быстроту этой грозовой канонады, он понял, что был неправ в своих сомнениях.

Он перекинул пояс с мечом через плечо, как патронташ, схватил пару заряженных двуствольных пистолетов, которые положил наготове вместе со своей формой, и бросился к двери каюты босиком, одетый только в боксерские шорты, в которых он обычно спал.

* * *

Мерлин спустился по короткому трапу с юта на главную палубу, высоко подняв дробовик и изрыгая пламя. Вспышки выстрелов были огромными, жуткими пузырями ослепительного света в темноте и под дождем, но они никак не влияли на его зрение. Он пронесся по палубе огненной метлой, выбросил пустой магазин, вставил заряженный и снова открыл огонь, когда первые члены команды сопровождения «Сент-Фридхелма» выскочили из главного люка.

Позади него Нимуэ спустилась по трапу, но повернула на корму, к тому, что должно было быть каютой капитана. Единственный вооруженный винтовкой храмовый стражник, дежуривший в вестибюле перед каютами пассажиров — конечно, исключительно для защиты их частной жизни, — ждал, когда она пинком распахнула дверь под проломом юта. Он выстрелил, когда дверь распахнулась, и кувалда ударила ее в грудь. Но сплющенная пуля злобно взвыла, срикошетив от нагрудника из боевой стали, и сила ее ПИКИ погасила удар.

Стражник недоверчиво вытаращил глаза, когда его невысокая, явно женская цель проигнорировала прямое попадание и продолжила движение прямо к нему. У него было время поднять винтовку, чтобы нанести штыковой удар, но левая рука Нимуэ метнулась вперед. Ее правая рука продолжала сжимать дробовик; левая вывернула винтовку стражника, и он начал кричать от шока, когда она без усилий вырвала ее из его рук. Он так и не закончил восклицание; приклад его собственной винтовки, пущенный горизонтально с силой копра одним движением руки, раздробил ему лоб и убил его на полуслове.

* * *

Синдейл Раджирз выскочил из своей каюты, расположенной на одну палубу ниже Нимуэ, с мечом в руке, и чуть не столкнулся с Джьермо Хейнзом. На мгновение Раджирз впился взглядом в храмового стражника. Он был капитаном «Сент-Фридхелма»; его работа заключалась в том, чтобы первым подняться на палубу! Но Хейнз не сбавлял скорости, и в каждой руке у него было по пистолету. У Раджирза был только его меч, и каскад выстрелов сказал ему, что одного меча будет недостаточно.

Он остановился на один удар сердца, пропуская набычившегося Хейнза мимо себя, а затем побежал следом.

* * *