Мои мальчики ни за что не потерпят такой небрежности. Но Эдуирдс тоже прав. Слава Богу, они и понятия не имели, что мы придем.
Это была не вина Аллейна Мейгвейра, что они этого не сделали. Он и епископ воинствующий Барнэбей позаботились о том, чтобы каждый командир каждого поста в зоне действия армии Силман знал, что армия Мидхолд исчезла где-то в Нью-Нортленде. Сомирс, старший из командиров полков и старший офицер гарнизона Файв-Форкс, покорно подтвердил информацию, и сторожевые посты, которые усердно устраняли снайперы-разведчики Дайэсейила, представляли собой его ответ на это. Это должно было оказаться трогательно неадекватным, но он никогда по-настоящему не верил, что чарисийцы могут появиться более чем в шестистах милях по прямой от Оларна.
Грин-Вэлли признал, что Силвейо, вероятно, тоже имел к этому какое-то отношение. В конце концов, он показал Сомирсу, где мы «на самом деле» были, не так ли?
2-я дивизия генерала Силвейо Димрова была последней чарисийской частью, которая прошла через Оларн, а его 4-я бригада совершила идеальный удар по блокирующей позиции в Рэнкилире, на которую рассчитывал Барнэбей Уиршим, чтобы задержать любое продвижение вдоль главной дороги Оларн-Гуарнак. Никто в Гуарнаке — или в Файв-Форкс — не осознавал, что основная часть чарисийской пехоты армии Мидхолд уже прошла далеко к северу от Рэнкилира, следуя линии канала и уничтожая линию семафоров по мере продвижения, и особенно щедрый критик мог бы извинить Сомирса за предположение, что 4-я бригада представляла всю армию Грин-Вэлли.
Однако, как и капрал Грейнджир, Кинт Клэрик не был великодушным критиком, когда дело касалось жизней подчиненных ему людей.
Что ж, — подумал он, поворачиваясь, чтобы посмотреть, как целеустремленная, ощетинившаяся штыками колонна 7-й бригады бригадного генерала Адрина Кристифира уверенно и быстро движется сквозь рев ледяного ночного ветра на снегоступах, — не думаю, что добрый полковник сегодня выспится. Слишком плохая ночь.
Холби Сомирс откинулся на спинку своего удобного кресла и наслаждался еще одним глотком бренди, который ему переслал один из его контактов в Лейк-Сити. Полковник Сомирс был добросовестным человеком, который месяцами избегал проносить в обоз специальные предметы для собственного использования, и не только потому, что епископ воинствующий Барнэбей и инквизиция ясно дали понять, что такая практика недопустима. Но теперь, когда худшие проблемы со снабжением армии Силман были в значительной степени — не полностью, но в значительной степени — решены, он был готов немного ослабить это ограничение, не только для себя, но и для других старших офицеров здесь, в Файв-Форкс.
Не то чтобы в эти дни случайная бочка бренди или ящик консервированных деликатесов могли заменить что-то критическое. Несколько месяцев назад, да — тогда для голодающей, измученной армии были драгоценными каждый фунт, каждый кубический фут. И, честно говоря, уровень поставок Гуарнаку оставался значительно ниже того, что Сомирс счел бы действительно адекватным. Но это было из-за трудностей с доставкой этих припасов из Файв-Форкс, а не потому, что в первую очередь оставалась нерешенной проблема доставки их до Файв-Форкс. Правда заключалась в том, что к настоящему времени на складе снабжения под его командованием, вероятно, было достаточно провизии, чтобы прокормить все полевые силы епископа воинствующего в течение двух или трех месяцев, возможно, даже целых четырех. По-прежнему было проблемой переместить их туда, где они были необходимы, — припасы были сложены горами под покрытым снегом брезентом или сложены высокими штабелями бочек и бочонков под открытым небом, ожидая транспорта, который доставит их через оставшиеся четыреста пятьдесят миль до Гуарнака, — но даже эта ситуация улучшалась и…
Голова полковника Сомирса дернулась вверх, он вскочил на ноги, и бокал с бренди выпал из его руки, когда внезапная вспышка взрывов и злобный треск стрелкового оружия разорвали ночь.
Остальная часть гарнизона Файв-Форкс была так же удивлена, как и его часовые. Как и его командир, его люди никогда не предполагали, что враг может быть где-то поблизости. Теперь они вывалились из спальных мешков, с трудом пробудились ото сна и обнаружили, что самое лучшее — это четыре тысячи человек, вооруженных ручными гранатами, автоматами и револьверами, безжалостно штурмующих крошечный городок, который был превращен в огромный склад снабжения. Еще четыре тысячи человек были готовы последовать за штурмовыми батальонами, и менее четверти защитников успели достать свое оружие. Из тех, кто это сделал, едва половина достигла назначенных им оборонительных позиций, и они все еще пытались понять, что происходит, когда чарисийцы обрушились на них волной ручных гранат и шквалом штыков.
XII
— Насколько все плохо?
Голос Робейра Дючейрна был тихим, но напряжение горело в его костях, и Аллейн Мейгвейр придал своему лицу такое выражение, от которого скисало молоко.