Драмы больше нет

Включился новый сюжет, какая-то молодая журналисточка с улыбкой принялась тараторить в камеру, и, признаться, я не сразу поняла, о чем она говорит и что пытается донести. А оказалось, что она освещает наши привычные маршруты поездок и путешествий с Федотовым. Вот небольшой семейный отель на окраине Праги, где мы любили останавливаться, и где нас с Ромкой отлично знали в лицо. Вот небольшая вилла его партнера по бизнесу на Мале, куда мы время от времени сбегали, чтобы побыть вдвоем. А вот и московские апартаменты, в которых мы жили. Точнее, подъезд дома. Внутрь охрана съемочную группу, понятное дело, не пустила. Я пустым взглядом смотрела на экран, видела знакомые места, понимала, что моя жизнь прямо в этот момент рушится, а думать могла только о том, с каким восторгом незнакомая мне девушка пересказывает мою жизнь. Словно это, на самом деле, сенсация, на федеральном уровне.

– Настя, – позвал меня из телефона голос Ромки. – Настя, я всё исправлю, – заявил он немыслимую глупость. Что можно исправить, когда мою жизнь, жизнь моей семьи, в прямом эфире наизнанку вывернули всеми непотребными подробностями? Выслушав всё это с экрана телевизора, в такой тошнотворной подаче, мне самой стало невыносимо. Захотелось выйти из квартиры и отправиться прямиком в паспортный стол, менять фамилию.

Чтобы не слышать голос Федотова, я протянула руку и ткнула пальцем по красной кнопке, скидывая звонок.

– Правильно говорят, – на экране снова возник Касимов, – не сотвори себе кумира. Но хочется ещё добавить, обращаясь к этим самым кумирам: несите ответственность. Это ваше бремя – быть нравственным примером для поклонников и избирателей. А если у вас не получается, то оставляйте нимб святости дома, на гвозде, у зеркала. Эти слова я, наверное, в первую очередь обращаю к Родиону Кауто. Родион Николаевич, не вся ваша жизнь – игра. Есть вещи незыблемые, есть поступки, за которые, рано или поздно, придется отвечать. И есть ситуации, когда нужно поступать, как мужчина. Например, нести ответственность за своих детей. Давайте все постараемся думать о совести, и радоваться тому, как взрослеют наши дети. Всего доброго. До новых расследований!

Включилась реклама, отчего-то очень громко, а я сидела, не шевелясь, и смотрела в стену. А на столе надрывался, исходя веселой песенкой, мой телефон. Я зажмурилась, отказавшись даже смотреть на экран и видеть, кто мне звонит. А для себя вслух произнесла:

– Моя жизнь закончилась.

ГЛАВА 12

Очень хотелось притвориться, что ничего не произошло. Никакого кошмара, никакой трагедии. Не отвечать ни на чьи звонки, ни перед кем не оправдываться. Понятно, что это бесплотные мечты, но следующим утром я проснулась в полном осознании случившегося. Сбылся мой самый страшный кошмар.

– Что ты будешь делать? – спросила меня мама. Причем, она была практически спокойна, даже когда позвонила мне сразу после передачи. Её голос не срывался, она не кричала и не ужасалась. Лишь спросила, как я. В тот момент я ещё сама не до конца понимала, как я, поэтому не ответила. Переживала состояние шока. А вот утром на её вопрос честно сказала:

– Подумываю перебраться куда-нибудь в Сибирь, в поселение приверженцев старообрядческой церкви. Как думаешь, примут?

– Дурочка, – сказала мама. – А серьёзно?

Я вздохнула.

– Не знаю. Попытаюсь отсидеться.

– Рома звонил? – поинтересовалась она. А я про себя отметила, что мама впервые за последние два года назвала Федотова по имени.

– Конечно, – ответила я. И похвастала: – Обещал, что всё исправит.

На этот раз в трубку вздохнула мама.

– Как обычно. Но вдруг на самом деле сможет что-то сделать, Настя?

– Что он может сделать после прямого эфира на всю страну, мама? Провести телевизионный сеанс гипноза? Времена Кашпировского давно прошли.

– Ладно, не нервничай. Может, приедешь домой?

– На работу пойду, – решила я. – Очки вот тёмные выбираю, чтобы моя распиаренная физиономия в глаза никому не бросалась.

– Настя, – начала мама и замолчала. Я поняла, что она всё-таки не на шутку взволнована. – Ты же знаешь, мы тебя всегда поддержим. Мы тебя очень любим.

– Я знаю, мама. И я вас люблю. Не переживай. Всё наладится… наверное.

Разговор мы закончили, я телефон на стол положила, и некоторое время смотрела на него в тревоге, ожидая, что он снова зазвонит. И, если честно, с самым большим ужасом я ждала звонка от двух человек – от бабушки и Альбины. Не представляла, как осмелюсь хотя бы ответить на их звонок.

Телефон, на самом деле, зазвонил, не сразу, и номер был незнакомый. Я довольно долго раздумывала, отвечать или нет. Мелодия стихла, экран погас, но не прошло и минуты, как ожил вновь. На экране был тот же самый номер. Трубку я взяла.

– Анастасия Родионовна? – поинтересовался серьёзный, мужской голос.

Я осторожно ответила:

– Да, я вас слушаю.

– Меня зовут Руслан Говорин, я редактор Стаса Грушева.

Я нахмурилась.

– Что вам нужно?

– Анастасия Родионовна, в свете последних событий, мы бы хотели предложить вам дать интервью.

– Что? – переспросила я.