Драма девяносто третьего года. Часть первая

Тех, кто заседал в центре, — беспристрастными.

II

Суд Шатле. — Происхождение Шатле. — Указ Людовика IX. — Верховный суд Шатле. — Обжалование судебных дел в Парламенте. — Трое обвиняемых. — Ожар и Безенваль оправданы. — Четверостишие Камиля Демулена. — Маркиз де Фаврас. — Его портрет. — Обвинение, выдвинутое против маркиза де Фавраса. — Его обвинители. — Месье, брат короля. — Его поведение. — Циркулярное письмо Барро. — Граф Прованский в Ратуше. — Его триумф. — Фаврас предстает перед судьями. — Его самообладание. — Приговор. — Час казни назначен. — Радость в Париже. — Деньги на выпивку. — Приготовления к казни. — Собор Парижской Богоматери. — Завещание. — «Палач, исполняй свою обязанность!» — «Бис!» — Погребение. — Фраза из памятной записки Фавраса. — Равенство в отношении казни.

Выше мы говорили о том, что Шатле был возведен в ранг суда по делам о преступлениях против нации; получив аттестат судьи, он тотчас же принимается за работу.

Скажем несколько слов о происхождении Шатле.

Филипп Август, как известно, был великим строителем.

Он построил или почти построил собор Парижской Богоматери.

Он основал странноприимные дома Святой Троицы, Святой Екатерины и Святого Николая Луврского.

Он замостил улицы Парижа, смрад которых не позволял ему подойти к окну.

И, наконец, перед тем как отправиться в крестовый поход, король, дабы горожане не теряли напрасно времени, в то время как сам он будет использовать его с таким толком, приказал им незамедлительно соорудить вокруг города пояс укреплений, план которого был составлен им самим и который должен был представлять собой прочную крепостную стену, снабженную башнями и воротами.

Это была уже третья крепостная стена, опоясавшая Париж.

Как легко понять, инженеры, бравшиеся за выполнение такой задачи, оценивали размеры столицы неправильно. Париж в то время рос достаточно быстро, и было нетрудно сообразить, что рано или поздно он разорвет изнутри третий пояс укреплений, как разорвал первые два.

В итоге пояс этот сделали растянутым и включили в него, несомненно, принимая в соображение будущее, множество бедных хуторов и маленьких деревенек, которым суждено было стать позднее частью великого целого.

Эти хутора и эти деревеньки, при всей их бедности, имели свои собственные сеньориальные суды, подобно такому же суду у Людовика IX.

Ибо всем небесполезно знать, что, когда Людовик IX вершил правосудие, сидя под вошедшим в поговорку знаменитым дубом, он вершил правосудие как сеньор, а не как король.

А поскольку все эти сеньориальные суды, чаще всего противоречившие друг другу, оказались заключенными в одну и ту же крепостную стену, они стали проявлять несогласие еще более ощутимым образом и в конце концов сталкиваться настолько сильно, что вызвали великую неразбериху в этой необычной столице.

Такая неразбериха сделала неизбежным вмешательство Людовика IX.

В итоге Людовик IX издал указ о том, что все дела, рассмотренные этими мелкими сеньориальными судами, могут быть обжалованы в Шатле, судебная власть которого оказалась таким образом чрезвычайно сильной, ибо ему было поручено выносить окончательные приговоры.

Шатле оставался верховным судом до тех пор, пока Парламент, сделавшись постоянным, не стал в свой черед принимать к обжалованию дела, рассмотренные в Шатле.

Однако, поскольку 2 ноября 1789 года Национальное собрание, как уже было сказано, приостановило работу Парламента, Шатле не только снова обрел былое могущество, но и получил новую власть, ибо имел теперь право расследовать не только те преступления, какие и прежде были подсудны ему, но еще и преступления против нации.

В тот момент в подобном преступлении обвинялись три человека: генеральный откупщик Ожар,

барон де Безенваль

и маркиз де Фаврас.

Как видим, Шатле начал с аристократов.

Генеральный откупщик был обвинен в том, что предоставил двору средства, которыми камарилья королевы оплачивала в июле войска, стянутые на Марсово поле. Ожара мало кто знал, чернь не питала к нему никакой неприязни, судьи проявили снисходительность, и Ожар, которому позднее предстояло вместе с другими откупщиками оплатить дань гильотине, был оправдан.

После него шел Безенваль.