Драконоборец. Том 2

Когда троица подъезжала к трактиру, уже поднялась довольно сильная метель и мир окрасился в синеватую серость зимних сумерек. Заведение выглядело заброшенным, и лишь огонек в одном из окон вселял надежду. Устроив лошадей и голема в конюшне, они вошли в общий зал, и оказалось, что внутри было ненамного теплее, чем снаружи.

– Есть кто?

Со стороны кухни донесся грохот падающего на пол табурета, и к незваным гостям вышла на редкость некрасивая женщина огромных размеров. Она сжимала в кулачищах устрашающего вида ухват и решительно надвигалась.

– Вы кто такие?! Чего приперлись?! Опять грабить?! Грабить тут нечего! До вас защитники родины все вынесли!

– Мы просто ищем приюта на ночь, госпожа, – ответил Майрон, глядя на женщину снизу вверх. – Не найдется ли у вас чего поесть, да комнат…

– Еды самой не хватает, а комнат много, да только в них околеть можно! Клиентов больше нет, прислуга разбежалась, денег нет, провизию конфисковали, лошадей – тоже, и за дровами уже не сходить! Вокруг холод, война, обнаглевшие фуражиры и голодные волки! Как вам такое гостеприимство?! Проваливайте!

Она угрожающе ткнула вперед ухватом.

– Да ладно тебе, Мирел, не по-божески гнать людей в такую погоду.

Из кухни показался невысокий щуплый мужчина, опиравшийся на костыль.

– Смотри, Ликар, это же Берн! Берн, ты живой?!

– Парни, – хромец замер и расплылся в улыбке, – парни!

Внезапная встреча разрядила обстановку, и содержательница трактира с облегчением опустила свое оружие.

Оказалось, что Берн, так же как и Ликар с Тогафом, служили под началом Шоха Дразая, прежде чем их полк разбили и разрозненные солдаты его бежали в Кихан. Группа, в которой оказался Берн, прошла лес насквозь и выбралась в сармарке Тулараф.

– Какое-то время бродили по дорогам с ребятами, но их быстро убыло, – рассказывал хромой солдат. – Одни пошли на юг в надежде присоединиться к действующим частям армии, другие попрятались, боясь обвинений в дезертирстве и виселицы. Мало ли как судьба повернется? Что до меня, мой перелом сросся неважно, и к военной службе я уже не годен. Помыкались мы немного да и сюда пришли. Родни на западе нет, знакомых особо – тоже. Только Мирел. Она нас и приютила.

– Кого «нас»? – спросил Тогаф.

– А! Точно! Вы же его не видели! Наверняка сейчас за дверью прячется. Оби, а ну зайди!

Дверь в кухню открылась, и вошел мальчишка лет восьми-девяти от роду. С мушкетом в руках. Сопровождавшие Майрона солдаты не на шутку развеселились, увидев его.

– Война идет всего ничего, а дети-солдаты уже появились, – мрачно заметил волшебник.

– Оби был сыном нашего полка, милорд генерал, – пояснил Ликар, – он стал солдатом задолго до войны.

Мальчишка приставил мушкет к стене и пошел помогать хозяйке с ужином.

По прибытии Майрон наполнил кладовые «Двух пескарей», поделившись запасом провизии, который всегда таскал в своем подпространственном кармане. Еще он прогрел весь воздух в заведении и сделал так, чтобы тепло не уходило. Жизнь как-то сразу стала налаживаться.

Получив в свое распоряжение продукты, госпожа Мирел расцвела. Она вообще сразу же изменилась, став очень мягкой и доброжелательной, когда поняла, что незнакомцы пришли с добром, а теперь душа хозяйки уже и вовсе пела, так что она решила закатить пир посреди зимы. Троица гостей и Берн сидели за столом в другой части кухни и старались не мешать.

– Мальчонка от нечего делать обходил все три этажа с моим мушкетом на плече. Я его ругаю постоянно, там же холодно, темно, да и кто будет разъезжать по дорогам в такое время, но он упрямится. Старые привычки. Оби был со мной все это время, помогал калеке, когда другие исчезли.

– Все такой же неулыбчивый?

– А что изменилось, чтобы он начал улыбаться? Жизнь стала легче, чем раньше? Веселее? Нет.

Вскоре, рассевшись за столом в натопленной кухне, шестеро людей вкушали обильные яства, иначе не назвать. Они ели мясо камаронтов, не зная, где и когда оно было добыто, наслаждались свежими овощами и фруктами, которые Майрон словно бы вчера собрал на своем огороде в Пьянокамне, пили вино и пиво, прихваченные им во время разных пиршеств. Были каши и супы, рагу и пироги. Госпожа Мирел постоянно вскакивала со своего стула, стремясь за всеми поухаживать: подлить, принести, унести, заменить. Время от времени кто-то из солдат выходил наружу, чтобы проверить лошадей, а по возвращении отмечал, как сильно мело в ночи, как жутко завывали ветра.

Майрон ел неспешно, почти ничего не говоря, но прислушиваясь к остальным вполуха. Его отчего-то сильно занимал мальчик Оби, который вел себя примерно так же. Недоросль молча жевал, водил из стороны в сторону огромными карими глазами, хлопал пушистыми ресницами и слушал. Он был белокож, худощав, имел длинные волнистые волосы, черные как смоль, и тонкий нос с горбинкой. Ничем, в общем-то, не примечательный ребенок, разве что повадками… Но глазам мага чудилось еще что-то в глубине его сущности.

– Как сильно воет, – встревоженно произнесла госпожа Мирел, глядя в потолок, – крышу бы не унесло…