– Бабуль, чтобы Листару вернуть власть, ему наоборот подальше от нашей семьи держаться нужно. Мы в городе не в почете… И общение с нами может сослужить его репутации плохую службу.
– Чушь собачья, – отмахнулась старушка. – Только мы ему помочь и можем. Правда, Баладар?
Я взглянула на странно притихшего отца, стоящего возле огромной елки без игрушек. Украшать дом ни у кого не было ни сил, ни настроения.
– Пап? – окликнула тихо, вырывая его из задумчивости.
Его кустистые седые брови с каждой секундой все сильнее и сильнее сдвигались к переносице, а в болотно-зеленых глазах загоралась злость.
– Помочь ему надо, – подтвердил отец. – Необходимо, чтобы круг желаний в этом году был. Я этого, в конце концов, тридцать лет ждал…
– Кого? Листара? – удивилась я.
– Возможности загадать желание, – пояснил вместо отца Филипп. – Этого все ждут. Правда, Эдит?
В гостиной повисла неловкая тишина… Даже Ленни старался меньше греметь своими костями, в очередной раз расставляя на шахматной доске фигуры. Я смотрела на свою семью и чувствовала, что в воздухе витает странное напряжение и… какая-то недосказанность.
Только я открыла рот, чтобы настойчиво потребовать рассказать мне всю правду, как за закрытыми дверями гостиной послышалось громкое «Вламываться в чужой дом некр-р-расиво, Листар-р!».
Я с ужасом посмотрела на шокированного Филиппа и бросила беглый взгляд на Ленни и шахматную доску.
Какого зарра?!
Дверь гостиной резко распахнулась – и вся моя скучная жизнь моментально пронеслась перед глазами…
Вот мы и попались!
– Всем добрый вечер! Простите, что без стука, но я по важному…
Листар резко замолчал. Даже Ману прервал свою нравоучительную беседу.
Все в гостиной, казалось, превратились в неподвижные статуи с застывшими масками ужаса на лицах.
Только одну бабулю ничего не смущало.
Подергивая игриво ножкой и принимая очередную конфету от Филиппа, она жизнерадостно заявила:
– Чего замерли, Листар? Проходите! Вы, к слову, в шахматы играете?
15.1
Сумасшедший дом.
Это единственная фраза, которая сейчас могла описать происходящее в небольшой гостиной Дарлингов.
Я с удивлением рассматривал полупрозрачного дворецкого, витающего в воздухе прямо над диваном, на котором вальяжно расположилась Эдит Дарлинг. Он глядел на меня с ужасом, не переставая при этом аккуратно снимать обертку от очередной конфеты и неспешно отправлять ее в рот старушке.
Мой взгляд метнулся к «самоиграющему» пианино, на крышке которого подпрыгивали и беспрестанно клацали челюстями три черепушки.
У небольшого столика возле окна сидела Амалия. Замерла, как маленький зверек перед злобным хищником.
Но обзор на ее красивое перепуганное личико мне быстро закрыл скелет с шахматной доской. Тот самый, которого я уже имел удовольствие лицезреть ранним утром.
– Отцовская игрушка, значит? – протянул хрипло, рассматривая костлявого защитника Аномалии.
Он держал черно-белую доску, как щит, и наверное выглядел бы устрашающим… Если бы не та самая жёлтая шляпка с облезлым пером, что красовалась на черепушке.
– Ленни, успокойся, – шепнула тихо Амалия. – Это друг.
– Конечно, друг! – только Эдит, казалось, чувствует себя «в своей тарелке». – Он уже почти наша семья! Так что давай, Ленни, тащи свои старые кости обратно в кресло и не пугай Его Драконье Сиятельство.
Друг.
Я ухмыльнулся.
Если ещё пять минут назад на пороге дома Дарлингов я был преисполнен надежды на их помощь и дружеское отношение, то сейчас уже начал в этом сомневаться…
Какие скелеты они ещё хранят в шкафу? Может они действительно представляют опасность для Хабурна и его жителей?
– Давай их все же пр-рогоним, – прокаркал мне на ухо Ману, восседающий на плече. – Я же говор-рил, что семейка стр-ранная…
– Не надо никого прогонять! – прогремел Баладар Дарлинг, привлекая к себе внимание. – Я вам сейчас все объясню, Листар. Прошу, присядьте…
– Ну, попробуйте, – я неуверенно усмехнулся, потому как понятия не имел, какое рациональное объяснение может быть тому, что я вижу.
У меня оно было лишь одно – магия.
Либо кто-то из этой семьи все же ею обладает, либо у алхимика есть какой-то секрет…
– Как я понимаю, это все ваших рук дело, Баладар? – поинтересовался, двигаясь к креслу. – Опять механизмы? – уточнил с издёвкой. – Самодвижущиеся привидения и самоиграющие скелеты?
– Дайте мне возможность все вам объяснить, – оживился Баладар и заметался по гостиной. – Я уверен, вы меня поймёте. Я ведь так и остался предан вашему дедушке…
Следующие пять минут алхимик представлял мне свои необычные «эксперименты» и демонстрировал их умения.
Хотя Филиппа нельзя было назвать таковым… Он действительно был призраком, который жил здесь уже не один век.
– Почему ты здесь застрял? – спросил, разглядывая «модную» потрепанную ливрею дворецкого.
– На новый год желание загадал, – пожал он своими полупрозрачными плечами. – А ваш пра-пра-пра-пра-пра-прадедушка Гисли Морелли его неверно истолковал.
– Желание? – ахнула Амалия. – Но ты же рассказывал мне другое!