Драгоценный враг (СИ)

Я достаю из тумбочки наушники, подключаю их к телефону и включаю свой любимый меланхоличный плейлист, потому что, очевидно, я в настроении. На середине третьей песни раздается звук нового сообщения.

ДРАГОЦЕННЫЙ ВРАГ: Хочешь зайти?

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

АВГУСТ

Я думал, что это будет проблемой. Я действительно так думал. Честно говоря, я в шоке от того, что она здесь, что делает этот момент настолько же сюрреалистичным, насколько и приятным.

Расхаживая по моей комнате, собирая волосы в беспорядочный хвост, Шеридан рассказывает о своем отце, о том, как ненавидит, когда ей лгут, и как она не может понять, как он может быть таким двуличным по отношению к своей собственной семье.

Я даю ей выговориться, позволяю выплеснуть все это, чтобы мы могли продолжить. Мой совет здесь все равно не поможет. Я давно научился не возлагать на людей большие надежды. Это только настраивает вас на разочарование. Это тот урок, который человек должен усвоить сам.

К тому же, я мог бы сказать, каким жалким подобием человека был ее отец.

Я знал это всю свою жизнь.

Жаль, что Шеридан понадобилось почти два десятилетия, чтобы узнать ужасную правду о его жалкой заднице.

Не говоря ни слова, ныряю в свой потайной шкафчик с алкоголем, достаю две рюмки и полупустую бутылку виски с корицей, потому что я люблю, когда ее рот одновременно горячий и сладкий, а этой женщине нужно расслабиться, если она хочет получить удовольствие.

— Вот, — протягиваю ей рюмку. — Тебе это нужно.

Шеридан колеблется, прежде чем принять ее.

— Поверь мне. Это снимет напряжение, — я опрокидываю свою. Виски жжет, но это жжение, к которому я привык за последние пару лет.

Она кашляет. Типичный новичок. Но протягивает мне рюмку.

— Еще одну.

— Ты уверена? — приподнимаю бровь.

Шеридан кивает в сторону бутылки, руки на бедрах. Она пришла сюда не просто перепихнуться, она пришла сюда трахаться — и я здесь для этого.

— Я никогда не видел тебя такой возбужденной, — я передаю ей новую порцию. — Это довольно горячо…

Шеридан закатывает глаза, выпивает виски и стягивает футболку через голову.

— О, так мы делаем это? — поддразниваю я. — Эта девушка не хочет шутить.

— И так все ясно, — говорит Шеридан. — Я думаю, что ты мудак. Но ты действительно хорош в постели, и это единственная причина, по которой я здесь.

— Тебе не нужно ничего объяснять, — я уже знаю…

Придвинувшись, Шеридан хватает меня за пояс джинсов и притягивает к себе, прежде чем расстегнуть ширинку и стянуть их. Секунду спустя она стоит на коленях, мой член увеличивается у нее во рту, когда она заглатывает его на всю длину.

— Боже милостивый, — я стону, когда она сосет сильнее. — Я не знаю, чем я заслужил это, но я, блять, приму это.

Я позволяю ей довести меня до края, прежде чем вытащить член, а затем веду ее на свою кровать.

— Как бы горячо это ни было, я предпочитаю все контролировать. Снимай остальную одежду.

Не сводя с меня глаз, Шеридан снимает кружевной бюстгальтер, прежде чем спустить леггинсы и трусики по своим длинным ногам. Отбросив их в сторону, она перемещается в центр моей двуспальной кровати и ждет.

Стянув с себя футболку и бросив ее на пол, я беру резинку с тумбочки.

— Раздвинь ноги, — говорю я.

Шеридан откидывается назад, обнажая себя, но этого недостаточно.

— Еще, — я разрываю зубами упаковку из фольги. — Покажи мне, как сильно ты этого хочешь.

Нежно-сладкий аромат ее возбуждения наполняет воздух, смешиваясь с нотками ее духов. Расположившись между ее бедер, я провожу кончиком языка по ее влагалищу, а затем целую ее клитор.

— Боже мой, ты такая мокрая, — шепчу я, обдавая теплым дыханием ее киску, прежде чем лизнуть ее еще раз. — Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул?

Шеридан извивается, прикусывая нижнюю губу, и кивает.

Раскатывая резину по своему члену, я дразню ее киску своим кончиком, прижимаясь к ней настолько, чтобы оставить ее в ноющем предвкушении.

Шеридан стонет, и я заглушаю ее поцелуем.

— Ты должна быть потише.

Сегодня вечером дом не в нашем распоряжении. Уже поздно, и, хотя есть вероятность, что мой отец отключился после своего ночного виски, не хочу рисковать лишними помехами.

Засовывая в нее свой член, заполняю ее до предела. Она выдыхает, все ее тело испускает слаженную дрожь. Погружаясь в нее снова и снова, я дразню ее рот своим. Прижавшись головой к моему плечу, она подавляет стон, когда я вхожу в нее сильнее, глубже.

— Не останавливайся, — шепчет Шеридан.

И я не останавливаюсь.

Я трахаю ее, пока мы оба не кончаем, ее бедра отчаянно извиваются подо мной, а мои яйца напрягаются и опустошаются.

Когда все заканчивается, мы лежим, запутавшись в липком, потном месиве, которое мы создали, бездыханные и безмолвные.

Шеридан встает первой и идет в мою ванную, чтобы привести себя в порядок. И когда она выходит, то, не теряя времени, одевается.

Мне кажется, я никогда не чувствовал себя использованным за всю свою жизнь — до этого момента.

— Тебе пока не нужно уходить, — я скучаю по ее изгибам, когда они исчезают за футболкой и леггинсами.