Дозоры

— Второй… пусть будет кавказец. Горячий, молодой. Лет восемнадцати-двадцати. Ну и мальчишечка, лет пятнадцати-шестнадцати. Блондин. Обязательно девственник.

Ольга тем же спокойным голосом ответила:

— Еще какие-то пожелания?

— Ну, ты же знаешь мои вкусы. — Екатерина пожала плечами. — Разве что… пусть все будут в пределах Центрального округа, у нас времени мало.

— Я знаю твои вкусы, — согласилась Ольга.

Она запустила руку в сумочку, вынула стопку бланков. По-моему, там их было семь или восемь. Ольга отделила три и протянула вампирше.

— Эх, поскромничала я! — вздохнула Екатерина, провожая оставшиеся листки разочарованным взглядом.

— Как ты верно заметила, у нас мало времени, — напомнила Ольга.

— И то верно, — кивнула Екатерина. — Что ж… пока…

Вампирша двинулась к выходу.

— Через восемь часов на этом месте, — сказал Завулон негромко. — И учти, если опоздаешь — я тебя приволоку в Нью-Йорк сам, к сроку, но другой дорогой. Она тебе крайне не понравится.

— Не опоздаю, — сказала вампирша не оборачиваясь.

Дверь за ней закрылась. Я огляделся, выискивая кресло поудобнее. И сел в то, что занимала вампирша.

— А ты изменился, — сказал Завулон, глядя на меня. — Действительно изменился.

Я пожал плечами.

— Прежний Городецкий мне нравился больше, — добавил Завулон. — Такой искренний в своей бескомпромиссности.

— Да ладно тебе, — сказала Ольга, садясь и вынимая сигареты. — Нравился… Прям сейчас расплачемся от умиления, Завулон симпатизирует Городецкому…

— И все-таки, Антон, неужели тебя не возмутило поведение вампирши? — продолжал допытываться Завулон. — Она сейчас прикончит двух молодых парней. А потом еще и мальчика!

— Мне очень жалко экологически чистого качка, горячего кавказского парня и невинного мальчика-блондина, — сказал я. — Но через несколько дней могут умереть все качки, экологи, кавказцы и блондины мира. Мальчики и девочки, старички и молодые. Поэтому если гибель трех невинных спасет мир — так тому и быть.

— Значит, так теперь ты решаешь проблему слезинки ребенка? — развеселился Завулон, откидываясь в кресле. — Так теперь ты смотришь на проблему Омеласа?

— Темный, хватит балаболить, — устало сказала Ольга. — Ты что, и впрямь какой-то гадости нанюхался? Ты болтлив и суетлив, Темный!

Завулон кивнул:

— Да, Ольга. Я суетлив и болтлив. Я чую впереди смерть, и мне страшно. Я не хочу умирать, Ольга. Потому я веселюсь как могу. И не сплю вот уже вторую ночь. Я закрываю глаза и вижу пустоту. Она меня ждет, Ольга.

— Нас ждет то же самое, — ответила Ольга. — Хватит истерить. Давай обдумаем все еще раз. У нас одна-единственная попытка.

— А что ж наш мудрый Гесер не пришел? — прищурился Завулон. — Его идея, а реализовывать нам?

— Он на шабаше, — ответила Ольга. — Будет уговаривать Бабушек выбрать Прабабушку.

— О! Ты рискнула отпустить своего мужчину в такое злачное место, полное развратных стару… — начал было Завулон. Замолчал, откашлялся. — Хорошо, замолкаю.

— Я сейчас за Гесера. Все, что он придумал, — он мне рассказал, — сказала Ольга, дождавшись, когда Завулон замолчит. — У нас восемь часов, верно? Предлагаю поработать четыре-пять часов, потом немного поспать. У тебя здесь найдутся кровати и душ?

— У меня тут даже русская баня и березовые веники найдутся, — ворчливо ответил Завулон.

Он встал, повернулся к стене — и деревянные панели вдруг разъехались, открывая огромный плазменный экран и флипборд, офисную доску, уже исчерканную маркером.

— Итак, в Нью-Йорке соберется сорок девять Мастеров… — начал Завулон. Покосился на нас. — Вы не против англицизма? Мне нравится слово «Мастер».

— Валяй, — сказал я.

Мы действительно плодотворно поработали четыре часа подряд. Никогда бы не подумал, что могу такое сказать, но работать с Завулоном было комфортно. Даже в чем-то легче, чем с Гесером.

Нам приносили кофе и чай, один раз — сандвичи и йогурт для Ольги. Несколько раз, когда требовалось что-то уточнить, появлялись референты и консультанты. Что удивительно — большей частью люди.

Конечно, у нас тоже существовал определенный круг доверенных людей. Мой давний приятель-полицейский был далеко не одинок. Целый ряд ученых, некоторые работали даже в офисе Ночного Дозора. Некоторые люди в правительстве и силовых структурах. Большинство не могло проговориться, их сковывала магия, но изрядная часть работала на доверии и сотрудничала с нами по идеологическим мотивам. Иногда я думаю, что если бы волки и овцы были разумны, то нашелся бы изрядный процент овец, сознательно помогающих волкам…