Дожить до рассвета

Девушка замолчала, грустно опуская взгляд к витому локону волос. Медведич тяжело вздохнул, озираясь по сторонам в поисках оружия. В углу за лавкой стоял ведьмачий меч, словно дожидаясь нового хозяина. Пожав плечами, тысяцкий подошел к нему, осторожно коснувшись пальцами клинка.

– Ну, здрав будь, кровопийца. Станешь ли ты служить новому хозяину верой и правдой? – Осторожно взяв меч в руки, медведич взмахнул им, проверяя тяжесть и баланс клинка. – Хорош меч. Работу самого кузнеца Шептуна пополам перерубил. А раз так, то и послужи за него.

Малюта сунул клинок в ножны, бережно цепляя вновь обретенный меч к своему поясу. Обернувшись к Беспуте, он усмехнулся:

– Не горюй, рыжая. Если невиновна твоя подруга перед богами – значит, пошлют они ей защитника на судилище. – Подмигнув ей, Малюта быстро направился к выходу со словами: – А, может быть, уже послали...

Беспута охнула, набрасывая шубу на плечи и выбегая за медведичем из дома.

– Нет, Малюта! Только не ты! Я же не к тому говорила...

Тысяцкий остановился, оглядывая тающий вокруг снег, и радостно вдохнул полной грудью свежий весенний воздух.

– Не я? – Малюта запрокинул голову, вглядываясь в небеса. – Думаешь, сам Перун с небес спустится? Что-то больно я сомневаюсь, рыжая...

Он уверенно направился к городскому торгу, сливаясь с шествием призванных на вече горожан. Снег тоскливо заскрипел под его твердой поступью. Ругая собственную глупость и причитая, Беспута бросилась вслед за медведичем, на ходу вытягивая из памяти все свои колдовские способности. «Быть беде», – мелькнула в ее голове испуганная мысль.

Малюта уверенно шел людной улицей, прислушиваясь к разговорам горожан. Созванные Ратибором на вече люди поднялись ни свет ни заря, с надеждой устремившись к городскому торгу. Запуганные жестким правлением князя Велислава, они тихо переговаривались меж собой.

– Эх, видать, есть на свете правда, если сам Ур из Асгарда прибыл суд над князем вершить. – Рассен весело прищурился, с надеждой взглянув на встающее из-за горизонта солнце. – Я уж думал, вовек на Велислава управы не сыщем. А, сосед?

Угрюмый сосед коротко кивнул в ответ, опасливо покосившись по сторонам:

– Ты бы язык попридержал. Еще неведомо, чем это вече обернется. Ур князю не указ. Стол княжий чтит?

– Не чтит!

– А кто докажет? То-то! Подати в Асгард справно платит? Какой с него спрос? А то, что с народа своего три шкуры дерет, то Уров не обходит. Мы Велислава князем выбирали – нам о его делах и судить. А чародей в сторонке постоит да послушает, как народ роптать будет. Как думаешь, много смельчаков явится супротив князя слово молвить? Так что ты, сосед, лучше рта не разевай...

– А ты мне рот не закрывай! Может, кто и смолчит, а я все скажу, что думаю.

Хмурый сосед досадливо сплюнул под ноги, лишь пробурчав в бороду:

– Тьфу ты, дурья башка! Сгниешь в подполе за свой длинный язык...

Малюта недовольно нахмурился, понимая, что вече, созванное Уром, обречено на провал. Эх, рассены! Где же ваша гордость? Душа в пятки ушла, а вы ее топчете! Дали князю власть – по закону с него и спрашивайте. Малюта гордо выпятил грудь, вспоминая о древлянских традициях. Их-то князь никогда народ не ущемлял. Да, бывало, дружина своевольничала, только князь о том не ведал. Медведич тут же горестно вздохнул, вспомнив о разрушенном Древграде и разоренных родных деревнях. Былая гордость за древлян тут же растаяла, словно утренний туман. Слухами земля полнится. По осени много купцов приезжало в Асгард, сетуя о неудачном торге с древлянами. Мол, бедствует простой люд после восстания. Одни старики да бабы по деревням и остались, детишек малых от голода спасая.

Вот и показался торг. Малюта принялся пробиваться сквозь толпу поближе к княжьему дому. Сотни горожан толпились на площади, весело переговариваясь меж собой. Покосившись в сторону сложенного из хвороста костра, медведич стиснул зубы, поняв причину их веселья. Не правды пришел люд от князя добиваться – зрелище кровавое желают видеть. Разглядев стоящего в окружении дружинников Ура, Малюта уверенно направился к нему.

– Ошибся ты, Ратибор, положившись на совесть человеческую.

Окинув Малюту отрешенным взглядом, чародей грустно кивнул.

– Рад тебя видеть во здравии, тысяцкий. – Ратибор погладил ладонью свою длинную седую бороду, окидывая горожан внимательным взглядом. – Да, много сорняка пробилось на свет божий. Золотому зерну пасть негде. Эх, Велислав, что ж ты с родом своим сотворил! Какой пример ты им подавал! Не так должно жить внукам Даждьбоговым...

Дверь княжьего дома распахнулась, и на пороге появился Велислав, зябко кутаясь в теплую кунью шубу. Следующий по пятам князя воевода покосился на Ура неприязненным взглядом. Подняв руку в приветствии, князь неторопливо сел на трон, окинув ропщущий народ своим подслеповатым взглядом.

– Что-то я Ратибора не вижу, совсем слепнуть стал от старости. Великий Ур, покажись!

Сварожья Дружина сбилась плотным кольцом, ограждая Ура от возможных посягательств. Осуждающе покачав головой, Ратибор громко прокричал, отвечая князю: