Читаем Досужие размышления досужего человека полностью

Стоит ли говорить, что услышать в тот вечер непредвзятое мнение нам так и не довелось?

Свой досуг мы посвящаем насмешкам над ближними. Удивительно, как еще нас, таких гордых и самонадеянных, земля носит. Неимущие классы ворчат на богачей, еще бы, эти баловни судьбы понятия не имеют о морали! Вот если бы правила поведения для них устанавливал специальный комитет из представителей низших сословий! Если бы богачи заботились не только о собственных удовольствиях, а о процветании и благополучии широких масс!

Богачи недовольны бедняками. Если бы те следовали их советам, научились бы жить на десять шиллингов в неделю и не роптать! Не травили бы себя дешевым алкоголем, а употребляли бордо, весьма полезный для здоровья напиток. Если бы все бедные девушки работали горничными за пять фунтов в год и не тратились на побрякушки; а их кавалеры усердно трудились четырнадцать часов в день, хором славя своих благодетелей с семейством, и вообще знали бы свое место!

Дамы прогрессивных взглядов презирают сторонниц консерватизма. Нонконформисты обрушивают свой гнев на современный театр. Театр высмеивает нонконформистов; непризнанные поэты смеются миру в лицо, мир в ответ хохочет над непризнанными поэтами.

Мужчины критикуют женщин. Мы без конца обсуждаем их недостатки, заметьте, для их же блага! Если бы англичанки одевались, как француженки, умели поддержать беседу, как американки, а готовили, как немки! Если бы они стремились соответствовать нашему идеалу подруги: спокойной и работящей, блестяще образованной и хозяйственной, покорной и неревнивой! Мы столько сил тратим на то, чтобы научить их уму-разуму, а им хоть бы что. Вместо того чтобы прислушаться, эти зануды осмеливаются критиковать нас. Есть такая старая школьная игра, правила ее просты: нужен порог, указка, шесть игроков и ведущий. Вся сложность в том, чтобы найти этих шестерых. Каждый школьник хочет изображать учителя, и все шестеро уверены, что сейчас их очередь водить.

Женщина берет указку и ставит мужчину на пороге. Ей есть что сказать. Она решительно не одобряет его поведения. Послушать ее, так мужчине следует отказаться от всех естественных желаний и пристрастий. И тогда она сделает из него – нет, не человека, а нечто гораздо более совершенное.

Если бы окружающие следовали нашим советам, мы жили бы в лучшем из миров. Говорят, Иерусалим славится чистотой. Наверняка не потому, что его жители, вместо того чтобы заботиться о чистоте своих жалких порогов, проповедуют санитарию.

Мы готовы критиковать самого Создателя. Мир плох, мы плохи. Все было бы иначе, прислушайся Он к нашим советам в первые шесть дней творения!

Почему мне кажется, что меня выворотили наизнанку и заполнили свинцом? Почему меня мутит от запаха бекона и мучают подозрения, что решительно никому нет до меня дела? Все потому, что шампанское и лобстеры были созданы нам на погибель.

Почему Эдвин и Анжелина вечно ссорятся? Потому что цельная натура Эдвина не приемлет половинчатости, а бедняжка Анжелина одержима духом противоречия.

Почему добрейший мистер Джонс впал в нищету? Когда-то его накопления, вложенные в надежный фонд, давали тысячу фунтов годового дохода. Пока не появился мошенник-инвестор (кстати, как Господь допустил существование мошенников-инвесторов?), соблазнивший добрейшего мистера Джонса ста процентами годовых.

Афера лопнула, доверчивые сограждане мистера Джонса остались с носом. И куда только смотрит Всевышний?

Почему миссис Браун оставила мужа и детей, закрутив роман с новым доктором? Виноват опрометчивый Создатель, наградивших обоих бурным темпераментом. Ни миссис Браун, ни доктор не могут отвечать за свои поступки. А если и искать виновных, то ими скорее всего окажутся дедушка миссис Браун или отдаленные предки доктора.

Кажется, мы не перестанем роптать на небеса, даже когда там окажемся. Не думаю, что нам понравятся местные порядки; мы так привыкли критиковать, что нам невозможно угодить.

Мне рассказывали об одном юноше, уверенном, что всемогущий Господь создал этот мир, чтобы услышать его мнение о своем творении. Сознательно или бессознательно, но мы все так думаем. Наш век – век взаимных усовершенствований (совершенствовать других – это так увлекательно!), век любительских парламентов, литературных клубов и обществ любителей театра.

Обсуждать премьеры стало немодно. Нынешний поклонник драмы, вероятно, считает, что современные пьесы не выдерживают критики. То ли дело мы в юности! Мы ходили в театр не ради того, чтобы скоротать вечер, но исключительно ради возвышения театрального искусства. Хочется верить, что наш труд не пропал втуне. С тех пор много нелепых театральных пережитков кануло в Лету. Будем считать, что наши дурачества способствовали их скорой и безболезненной кончине. Иногда подобное лечится подобным.

В те дни драматурги прислушивались к мнению публики. Партер и галерка никогда еще не были так вовлечены в происходящее на сцене.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул: Годы прострации
Адриан Моул: Годы прострации

Адриан Моул возвращается! Годы идут, но время не властно над любимым героем Британии. Он все так же скрупулезно ведет дневник своей необыкновенно заурядной жизни, и все так же беды обступают его со всех сторон. Но Адриан Моул — твердый орешек, и судьбе не расколоть его ударами, сколько бы она ни старалась. Уже пятый год (после событий, описанных в предыдущем томе дневниковой саги — «Адриан Моул и оружие массового поражения») Адриан живет со своей женой Георгиной в Свинарне — экологически безупречном доме, возведенном из руин бывших свинарников. Он все так же работает в респектабельном книжном магазине и все так же осуждает своих сумасшедших родителей. А жизнь вокруг бьет ключом: борьба с глобализмом обостряется, гаджеты отвоевывают у людей жизненное пространство, вовсю бушует экономический кризис. И Адриан фиксирует течение времени в своих дневниках, которые уже стали литературной классикой. Адриан разбирается со своими женщинами и детьми, пишет великую пьесу, отважно сражается с медицинскими проблемами, заново влюбляется в любовь своего детства. Новый том «Дневников Адриана Моула» — чудесный подарок всем, кто давно полюбил этого обаятельного и нелепого героя.

Сью Таунсенд

Юмор / Юмористическая проза