Достопамятные деяния и изречения

8.5. Никакие записи не сравнятся с небесным духом римского благородства в следующем примере. После поражения царя Македонии Филиппа вся Греция собралась на Истмийских играх. Трубы призвали к молчанию, и затем Тит Квинкций Фламиний через вестников велел произнести такие слова: «Сенат, и римский народ, и Тит Квинкций Фламиний, главнокомандующий, постановляют, что все греческие города, находившиеся прежде под властью царя Филиппа, теперь свободны и не подлежат наложению податей». При этом известии людей охватила внезапная и безудержная радость. Поначалу они молчали, будучи не в силах поверить в это. А потом, когда вестники повторили сказанное, люди всколыхнули небеса таким криком, что птицы, доселе летавшие над ними, стали падать на землю в оцепенении. Это можно назвать великодушным деянием, поскольку от рабства было освобождено столько людей, сколько их было в самых знаменитых и богатых городах, и всем римский народ даровал свободу.

Величию народа служат не только дары, сделанные от души и потому достойные памяти, но и чувство тех, кто эти дары принимает. И то, и другое заслуживает равной похвалы.^[343]

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ Внешние примеры ⠀⠀ ⠀⠀

Внешний пример 1.

Когда Гиерон Сиракузский узнал о поражении римлян при Тразименском озере, он послал в наш Город триста тысяч модиев пшеницы, двести тысяч модиев ячменя и двести сорок фунтов золота. Конечно, он знал о скромности наших предков, которые не приняли бы золота, поэтому обратил его в образ Победы, что и заставило их, движимых религиозным чувством, использовать этот дар. Он был первым, кто решился на такой дар и не побоялся, что его не примут.^[344]

⠀⠀ ⠀⠀

Внешний пример 2.

К этому хочу еще добавить рассказ о Гиллии из Акраганта, который, как известно всем, в сердце носил благородство. Он владел огромным состоянием, но был богаче других также и душой и всегда занимался тем, что распределял деньги больше, чем накапливал. Поэтому его дом считался своего рода мастерской щедрости. Его деяния — это и памятники общественной пользе, и приятные глазам народа зрелища, и благотворительные обеды, и бесплатная раздача хлеба, когда цена на него падала. Это — для всех, а в отдельности он давал деньги бедным, оплачивал приданое лишенным средств девушкам, помогал тем, кто пострадал от внезапных потерь близких. Чужеземцы также обретали гостеприимство в его городских пенатах и сельских имениях и уходили они от него, осчастливленные дарами. Однажды он накормил и одел сразу пятьсот всадников из Гел, которые бежали из своего города, гонимые бурей. Что же больше? Его можно назвать даже не смертным, но носителем сокровищницы благородной Фортуны. Все, чем Гиллий владел, было словно бы общим, и за его состояние молились жители не только Акраганта, но соседних поселений. И, рассуждая от противного, представьте себе, что эта щедрость оказалась более надежным стражем, чем плотно запертые сундуки.^[345]

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ Книга V ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ О человечности и мягкости ⠀⠀ ⠀⠀

1. Предисловие. Что может быть более подходящими спутниками щедрого дара души, чем человечность и мягкость, в равной степени достойные похвалы? Щедрость одолевает бедность, человечность — случай, мягкость — ненадежную Судьбу. И хотя сложно сказать, что более достойно одобрения, достаточно вознести хвалу тому качеству, которое совпадает с именем «человек».

1.1. Прежде всего я упомяну о самых человечных и мягких поступках сената. Когда карфагенские послы прибыли, чтобы выкупить пленных, тех немедленно отпустили без всяких денег. Две тысячи семьсот сорок три юноши — целое войско — были отпущены, и такая сумма денег с презрением отвергнута, и такие преступные деяние пунийцев прощены! Думаю, что и послы были потрясены и, наверно, говорили друг другу: «О, эта щедрость римского народа, только с божественной милостью ее и можно сравнить! А наше посольство оказалось счастливым даже и без молитв! Нас одарили благодеянием, которого мы ранее и не знали!»

А вот еще серьезное свидетельство человечности сената. Отцы сенаторы постановили, чтобы Сифак, один из самых могущественных нумидийских царей, который умер в заключении в тибурской тюрьме, был удостоен общественных похорон, то есть к дару жизни в данном случае добавилась честь погребения.

И в деле Персея сенат тоже выказал мягкость. Когда он умер в Альбе, где содержался ради его же безопасности, сенаторы послали квестора, чтобы тот организовал общественные похороны, ибо не хотели, чтобы царские останки покоились в бесчестии.