Достопамятные деяния и изречения

2.4. Того же рода человечность исключительно проявилась в Марке Цицероне. Он со всем усердием защищал Габиния, осужденного по обвинению в вымогательстве, хотя тот во время своего консульства заставил его удалиться из Города. Он защищал и Публия Ватиния на двух процессах, хотя тот всегда был настроен враждебно к его общественному положению. И никто не обвинил его в легкомыслии, скорее даже его хвалили, потому что неправедные деяния лучше преодолевать великодушием, чем взаимной враждой.^[283]

2.5. Поведение Цицерона настолько вызвало доверие к нему, что даже его злейший враг Публий Пульхр без колебаний последовал его примеру. Три Лентула обвинили его в инцесте, а он все же защищал одного из них, в свою очередь обвиненного в вымогательстве, и вел себя как друг этого Лентула в присутствии судей, претора и перед храмом Весты, где в свое время Лентул враждебно ораторствовал, пытаясь низвергнуть его грязным обвинением.^[284]

2.6. Каниний Галл^[285] одинаково успешно выступал и как защитник, и как обвинитель, с одной стороны, женившись на дочери Гая Антония, которого обвинял, с другой стороны, сделав своим управляющим Марка Колония, который обвинял его.

2.7. Жизнь Целия Руфа была испорчена, но сострадание, выказанное им по отношению к Квинту Помпею, достойно упоминания. На публичном процессе он его сразил. Однако, когда мать Помпея, Корнелия, отказалась передать ему завещанное имущество и тот обратился к Руфу с письменной просьбой о помощи, последний настоятельно его поддержал. В отсутствие Помпея он прочел в суде его письмо с предельной мольбой и таким образом вскрыл неестественную жадность Корнелии.^[286] Замечательный пример гуманности, даже если творцом был Целий.

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ О воздержании и умении владеть собой ⠀⠀ ⠀⠀

3. Предисловие. С особой заботой и вниманием мы теперь рассмотрим случаи, когда приступы вожделения и жадности, напоминающие сумасшествие, изгонялись, по размышлении и здравом рассуждении, знаменитыми мужами. Потому что и в семье, и в сообществе, и в царстве эти качества легко находили для себя благодатную почву, причем только там, где создавались условия для плотских утех и стяжательства. Ибо там, куда проникают эти самые очевидные человеческие болезни, побеждает несправедливость, расцветает подлость, насаждается жестокость, рождаются войны. Давайте же припомним нравы, противостоящие этим ужасным порокам.

3.1. В возрасте двадцати четырех лет Сципион захватил Карфаген в Испании и получил, таким образом, благоприятные предзнаменования для захвата большого Карфагена. Заложников, которые были захвачены пунийцами, он принял под свою власть. Среди этих заложников была взрослая девушка исключительной красоты. И вот он, человек молодой, победитель, узнав, что она происходит из известного кельтиберского рода и обручена с Индибилисом, знатнейшим среди кельтиберов, вызвал ее родителей и невредимой передал жениху. И даже золото, приготовленное для ее выкупа, он добавил к ее приданому. Великодушием и благородством он добился того, что Индибилис обратил души кельтиберов к Риму и отплатил таким образом за это благодеяние.^[287]

3.2. Свидетелем воздержанности того великого человека была Испания, а для Катона таковыми стали Эпир, Ахайя, Кикладские острова, побережье Азии и провинция Кипр. Выполняя поручение по сбору денег из этих мест для отправки их в Рим, он совершенно чурался как половых излишеств, так и личной выгоды, несмотря на то, что почвы для этого было там более чем достаточно. А ведь и богатства царей были в его распоряжении, да и множество греческих городов предлагали в течение всего плавания всяческие развлечения. Мунаций Руф, верный спутник Катона, указал на это в своих трудах. А я последними даже и не пользовался, ибо слава его не нуждается в доказательствах: и Катон, и воздержанность родились из одного чрева Природы.^[288]

3.3. Или даже Друз Германии, составивший высшую славу семьи Клавдиев, редкостное украшение отчизны, будучи по трудам своим и возрасту равным отчиму и брату — Августам, двум божественным очам республики, так вот этот Друз принес свои плотские порывы в жертву любви к дорогой супруге. Да и Антония, чьи женские заслуги превзошли в ее семье мужские доблести, отвечала на любовь мужа исключительной верностью. После его смерти, в расцвете лет и красоты, она сделалась чем-то вроде мужа для своей свекрови. Таким образом, в одном и том же ложе для одной угас пыл юности, а другая обрела на склоне лет опыт вдовства, и пусть эта спальня станет конечным местом для этих двух опытов.^[289]