Достояние павших

– Я нашел четверых тэйских дозорных, сказал Юайс. – Это их самострелы. Бедолаги, конечно, растерзаны, может даже и имни, но убиты мечами. Затем дошел до ближайшей тэйской деревни и обнаружил, что все или почти все ее жители перебиты. И среди убитых мало кто успел перекинуться. Почти все убиты, будучи в человеческом обличье.

– И что это значит? – спросила Дина.

– Смерть то и значит – смерть, – прошептала Пайсина. – Но похоже на что-то вроде войны. Маленькой, но кровавой.

– Да, – кивнул Юайс. – Думаю, тэйские власти это понимают, если их дозорные вошли в пределы Дикого леса. Теперь, кто бы ни вышел из него, он может получить стрелу в лоб со стены у Тэйской арки. В лучшем случае – долгое разбирательство, которое может закончиться самым непредсказуемым образом.

– И что же нам делать? – растерялась Йора.

– Мы пойдем сюда, – вытащил из второго сапога и воткнул в северный конец треугольника еще один нож Юайс. – Напрямик через лес. И ночью.

– Это Белые башни? – побледнела Пайсина.

– Они самые, – кивнул Юайс.

– Но ведь там нет прохода, – заметила Пайсина. – К Белым башням можно пройти только через Абисс. Не подойти – пройти. Подойти к ним невозможно! Сто пятьдесят лиг на северо-восток, через малый перевал. Они стоят у истока Абхаина – соладской реки. Там, конечно, нет постоянных селений, места глухие, но солады – северные народы – держат там дозоры и, по слухам, убивают всех чужеземцев.

– Не всех, – ответил Юайс. – Нас не убьют.

– Но как мы туда пройдем? – не поняла Пайсина. – Не через Долину Мертвых же!

– Через Долину Мертвых, – кивнул Юайс.

– Через нее нельзя пройти, – замотала головой Пайсина. – С нами дети!

– Я заходил в нее дважды, – сказал Юайс. – Гантанас проходил через нее сквозь. Мы пройдем. И дети, которые с нами, тоже пройдут.

Пайсина замолчала, с интересом разглядывая Юайса.

– Подождите, – прошептала Дина, – может, я чего-то не понимаю, но как можно идти через опасный лес? Через лес, в который нам нельзя заходить? Да еще ночью!

– Я научу вас, – ответил Юайс. – Считайте себя маленькими черными егерями. Я подготовил не один десяток их. И сам ходил с ними. Вот, Гаота не даст соврать.

Гаота застыла, не сводя взгляда с Юайса. Она видела, что он вовсе не так уверен в удаче, как хочет показать.

– Когда выходим? – спросил Бич.

– Уходят, – внезапно произнес, все так же не открывая глаз, Джор. – Уходят. Теперь вижу. Уходят на запад. Их трое. Но, наверное, это не все. И они… как будто светятся.

– Колдуны, – сказал Юайс. – Не слишком тонкие, но – сильные. И, похоже, с ними кто-то посерьезнее, если эти в служках. И это худшее, что могло бы случиться с нами.

– Худшее с нами еще не случилось, – заметила Пайсина.

– И не случится, – стал выдергивать из рисунка ножи Юайс.

– Наверное, они отправились устраивать засаду, – пробурчал Бич.

– Или докладывать кому-нибудь? – предположила Йора.

– Теперь уже не важно, – затер сапогом рисунок Юайс. – Выходим немедленно.

– Можно я спрошу, – дрожащим голосом произнесла Йора. – А что такое Долина Мертвых?

– Ничего особенного, – дернула плечом Пайсина. – Представь себе четыре предела, вытянутые на полсотни лиг. И пределов там не четыре, а без счета.

– Мы пройдем, – повторил Юайс.

– Я волнуюсь за детей, – прошептала Пайсина.

– А я еще и за тебя, – сказал Юайс. – Ты идешь, Джор? Что застыл?

– Холодно, – прошептал Джор. – Очень холодно. Холоднее, чем в пещере. Какая-то ледяная магия раскинута над этим лесом.

Глава двадцать третья. Боль

К полудню боль скрутила Тиса так, что порой даже дыхание его прерывалось. Он лежал на кровати и негромко выл. Казалось, боль решила отомстить ему за то, что он так долго умудрялся не встречаться с нею, с помощью Джора держал ее в отдалении. Пытаясь найти облегчение, Тис несколько раз снимал и вновь надевал браслет смотрителя, натягивал его на щиколотку, туда, где носил его долгое время в Дрохайте, но ничего не помогало. Он набрасывал на себе пелену и вываливался из-под нее, не в силах сдержать слезы. Он даже достал кисет с ключами и перебрал их один за другим – слово «боль» не упоминалось ни на одном, хотя что он мог прочитать, все плыло перед глазами. В какое-то мгновение он уже был готов причинить себе большую боль, чтобы избавиться от этой, но спас его кот. Брайдик, который весьма настороженно отнесся к тому, что вместо трех вечно хохочущих хозяек в его обиталище появился щуплый на вид, черноволосый и длинноносый незнакомый мальчишка, вдруг прыгнул со свободной кровати на ту, на которой лежал, прижав колени к груди, Тис, потерся головой о его плечо, а затем выпустил когти, поставил их на то, обо что только что терся, и стал урчать, массируя стиснутую болью плоть, покалывая ее кончиками коготков.

– Что ты делаешь? – через силу процедил сквозь стиснутые зубы Тис. – Мне нужно только привыкнуть. Опять привыкнуть. Такое уже было. Она опять превратится в звук, будет зудеть в ушах. Главное – перетерпеть. Не сделать непоправимого.