Дороже всех наград

— Не выдумывай! Ведь ты так давно не была в отпуске. И не надо так легко от него отказываться. — Девон рассеянно вертела в руках пакет сока. — Марстон — хороший парень. Действительно хороший. Я уверена, что он не хотел тебя расстроить. Но ты не можешь заставить его быть тем, кем ему не хочется быть.

— Так же, как я пыталась заставить тебя быть тем, кем ты не хочешь? — грустно спросила Девон.

Они сидели вдвоем на кровати, почти касаясь друг друга коленями. Дэвон удивленно смотрела на сестру.

— В тебе всегда что-то было, Келз. Что-то особенное, что-то уникальное… даже не знаю, как это лучше назвать. Наверное, именно поэтому я всегда так ругалась с тобой, всегда старалась настоять на своем. Но ты все равно оставалась прежней. И Джин с Тейтом сразу заметили, что ты не такая, как все.

— Да брось ты. Они просто купили мои рыжие волосы.

— Теперь в тебя влюбилась вся страна, но самое удивительное, что ты словно не замечаешь этого.

— О чем ты, Девон? — Келзи подняла руку с пакетом, словно желая возразить, и сок выплеснулся ей на пальцы. Она вытерла руку о простыню, радуясь про себя, что их меняют каждый день — неизвестно, что еще скажет ей сегодня Девон и как она на это отреагирует.

— И Тейт тоже заметил это, — продолжала Девон. — Он сам пока этого не понимает, но ты изменишь всю его жизнь.

Келзи должна была бы радоваться — только что она добилась наконец признания старшей сестры, к которому так стремилась всю жизнь. Но она почему-то чувствовала себя беспомощной и несчастной.

Келзи понятия не имела, что Девон мучили какие-то комплексы по отношению к ней все годы, пока они росли вместе. Она всегда считала, что Девон просто любит командовать, но даже не догадывалась, что на самом деле она изо всех сил старается затмить младшую сестру.

Сестры проговорили всю ночь, вспоминая свои прошлые ссоры и признаваясь самим себе, что они, в сущности, совсем не знали друг друга. Они почти никогда не расставались, проводили бок о бок дни за днями, но понадобилась длительная разлука, встряска Девон после свидания с кумиром, чтобы плотину недомолвок в отношениях между сестрами наконец прорвало.

Обе недоумевали, почему они так долго молчали. Ведь они всю жизнь были так близки, но при этом, споря друг с другом, даже не задумывались о том, что творится у каждой в душе.

Как ни странно, ссоры делали их более искренними и прямолинейными друг с другом. Но какую цену приходилось за это платить!

Келзи почти не спала этой ночью, переживая по поводу того, что жизнь ее оказалась вовсе не такой, о какой она мечтала, и думая о переменах, которые ждут ее впереди. Только теперь Келзи начинала понимать, что до сих пор смотрела на жизнь сквозь розовые очки.

Ее роль в рекламной кампании оказалась гораздо больше, чем она могла себе представить. Она относилась к работе, как к забаве, и только сейчас начинала со страхом понимать, как сильно могут изменить жизнь человека показанный по телевидению тридцатисекундный рекламный ролик и несколько фотографий в модных журналах. Кроме того, Келзи вдруг ощутила огромный груз ответственности, о которой раньше как-то не думала всерьез. До сих пор все казалось ей игрой — походы по шикарным магазинам, работа перед камерой, бесплатные путешествия. Заключая контракт, Келзи понятия не имела, что слава перевернет всю ее жизнь.

Ее имя известно теперь сотням тысяч незнакомых людей, которые знают, что она любит есть на завтрак, во что одевается, и знают даже, что Тейт и Джин нашли свою модель в магазине, торгующем со скидкой. А она ведь абсолютно ничего не знала обо всех этих людях. И от этого Келзи становилось не по себе, она чувствовала себя обманутой. Ведь теперь она должна была работать, думая о своих незнакомых «друзьях» и тщательно просчитывая каждый шаг, чтобы не погубить успех рекламной кампании.

И, что гораздо хуже, люди, которых Келзи знала раньше, даже ее родная сестра, смотрели на нее теперь другими глазами, словно новая работа изменила ее так сильно, что теперь непонятно, увидят ли они когда-нибудь прежнюю Келзи. Конечно, она действительно изменилась, приобрела опыт, научилась делать некоторые вещи, о которых не имела ни малейшего понятия, стоя у кофейного автомата. Она могла теперь, позвонив в службу отеля, заказать ужин в номер, научилась улыбаться до тех пор, пока не занемеют губы, пользоваться дорогой косметикой — но ведь не стала же она от этого другим человеком! Может быть, Келзи изменилась снаружи, но не внутри.