Дорогами Пророчества

— Поживший-то был оборотень, — этот красивый напевный голос хочется слушать и слушать часами, — осторожный: не один год гильдейские сыскари по его следу шли. Кровавому следу, дорогие мои, весьма кровавому. И нашли, разумеется. Рано или поздно всех находят. Да оборотень вывернулся, зверем ушел... Запомните, девочки: перевертыши дуреют, больше суток задержавшись в звериной ипостаси. — Ренита как-то незаметно сбивается с былинного тона на менторский. — Дичают. Поиск жертвы становится неосознанным, но обязательным условием. Оборотень успел три деревни вырезать, пока в Гильдии сообразили, что его интересуют непорочные рыжеволосые девицы, рожденные в полнолуние, и не изладили неподалеку от Эвера ловушку с живой приманкой. Что ты хотела спросить, Тила? Изловили ли? Поймали, разумеется. Рано или поздно всех ловят, дорогие мои. Рано или поздно...

«А нашему что, и мешка довольно?» Как смешно.

В Верьяновом мешке находится либо вышеупомянутое оборачивающее зелье, либо артефакт равнозначной Силы. Скорее всего, последнее — не зря же Верьян постарался первым делом избавиться от вещей. Находясь поблизости, артефакт сдержал бы процесс перекидывания или сделал его более болезненным. Хотя куда уж больше...

Вздрогнув, я посмотрела на горгона, терпеливо дожидавшегося моего ответа. К сожалению, мне было нечем его порадовать.

— Я... — Голос повиновался мне не сразу. — Я потеряла его. То есть он остался там... на дороге.

Его глаза полыхнули злым желтым огнем и сузились.

— Тебя предупреж-ш-шдали?

По-умному предупреждать надо, а не абы как.

Гад. Скользкий. Ползучий. Ядовитый.

«Отвела душу?» Как тут выпустить пар, если в случае с Верьяном ругательства становятся всего лишь констатацией факта?

— Да. — Я с трудом сглотнула.

«Почему бы не вернуться и не поискать?» Не думаю, что это поможет. Артефакт отторгает нынешнюю ипостась Верьяна, вполне вероятно, он настроен на его человеческую сущность.

— З-с-сначит, ж-шерт-тва. — Сказано еле слышно и как-то очень устало. Не вопрос, озвучивание очевидного.

Взгляд наемника потяжелел. Медленно раздавался вширь волос зрачка, расколовший надвое фосфоресцирующую шафрановую радужку. Стремился стать кругом — водоворотом, затягивающим человеческую волю. Горгон шагнул мне навстречу, а пятнистые змейки, извиваясь с тихим шорохом, подались по направлению к Эоне.

— Нет. — Твердо и без надежды на уступку. Стремительно выскользнувшая из ножен Неотразимая предупреждающе рассекла воздух перед сплюснутыми головками. Змеи отпрянули и разгневанно ощерились.

Дурачков на главной площади горгоновскими фокусами зачаровывай, а не алонию, пускай и недоучившуюся!

Нелюдь озадаченно замер, и спустя пару мгновений в его руках запорхали парные кинжалы. Однако движениям до странности не хватало обычной хамоватой уверенности, завершенности.

— Желаеш-ш-шь с-с-сраз-с-ситьс-с-ся? — Верьян как будто находился в состоянии противоестественной для него нерешительности.

Ага. Так жажду, что вот прямо бегу и падаю! В открытой схватке один на один мне с Верьяном и в нормальном состоянии справиться не удавалось, а уж в перекинутом — нечего и мечтать.

Я оптимистка, а не дура. Существенная разница, не так ли?

«В твоем случае эти определения нередко являются синонимами». Зануда.

Где не помог страх, решающую роль сыграл гнев — вся так тщательно сберегаемая эти дни Сила устремилась к точке сосредоточения. Приток энергии и ее концентрация благотворно сказались на зоркости магического зрения: абрисы человеческих аур проступили четче, а их цвета стали насыщеннее и определеннее — без размытых переходов. Материальный мир словно отступил в тень, предоставив ярко освещенную сцену межмирью. Оно — тончайшая прослойка между мирами — еще не грань, но уже их защита. Межмирье невозможно описать, как невозможно рассказать о каждом из миллиона оттенков серого этого удивительного места. Хотя бы немного увеличить мощность, и можно было бы увидеть даже всецветный перламутр межмировой Перемычки. Барьер, который мне не преодолеть. Пока не преодолеть...