Дорога к вулканам

По короткой скрипучей лесенке они поднялись на крыльцо и через просторные сени, стены которых были плотно завешаны берёзовыми вениками и духовитыми пучками сушёных трав, прошли в дом.

– Это наша с тобой общая горница, – пояснил Сергей. – Кухня-столовая-гостиная, по-вашему. Вон та дверь ведут на твою половину: две комнаты и кладовка. А эта, соответственно, в мою. Туалет, извини, на улице. Биотуалетом я только зимой пользуюсь. Кстати, рядом с колодцем деревянный столб вкопан в землю. На нём – умывальник…

Горница была достаточно просторной, и главной её достопримечательностью являлась большая русская печь-красавица – с многочисленными дверками-заслонками и широкими полатями, застеленными пышной медвежьей шкурой. А уже рядом с печью, почтительно обступив её с трёх сторон, размещалось и всё остальное: кухня с мойкой и высоким двухкамерным холодильником, посудные и книжные шкафы, просторный обеденный стол и элегантные стулья с резными спинками, антикварные массивные комоды и приземистые сундуки самого почтенного вида. А ещё в этом помещении было очень много полосатых домотканых ковриков-половичков – и на полу, и на комодах, и на сундуках.

– Уютно здесь у тебя, – одобрил Тим. – И пахнет хорошо – полевым разнотравьем, колодезной водой и свежей выпечкой.

– Ничего удивительного. И хлеб вчера выпекал в печи. И полы – колодезной водой – мыл.

– А вон на стене, рядом с шестиструнной гитарой, портрет висит, на котором изображены мужчина и женщина. Лица у них хорошие. Светлые-светлые такие… Кто это?

– Мои покойные родители, – слегка нахмурился Пугач. – Они утонули несколько лет тому назад. Рыбачили по последнему льду в лагуне Маламваям [9] . Ловили корюшку, навагу и камбалу. Матушке морской рыбы захотелось. Мол, речная и озёрная приелись слегка… С Тихого океана неожиданно тайфун налетел, и весь лёд за полчаса поломал. Тогда больше двадцати человек утонуло. Почти все, кто был на льду лагуны… Портрет? Отца маманя рисовала. А батя – её…

– Извини.

– Ничего… А что там с инспектором Грином? Улетел в свой прекрасный Париж на встречу с любимой девушкой?

– Нет, не улетел.

– Почему?

– Убили Томаса.

– Как? Кто? Когда?

Тим подробно рассказал о недавних печальных событиях. То есть, в меру подробно, не упоминая, естественно, о неизвестном судьбоносном открытии покойного, а также о спящем биче, слежке и неудавшемся нападении на автомобильной стоянке возле аэропорта.

– Жалко Томаса, занятный был чувак, – загрустил Серёга. – Помянуть его надо. Как и полагается по русскому обычаю… Давай, Брут, дуй на свою половину. Вещички раскладывай. Переодевайся. А я пока на стол соберу. Минут через пятнадцать-двадцать подгребай.

Тим обустроился, методично разложил вещи по полочкам высокого одёжного шкафа, разделся до трусов, сходил к колодцу-журавлю, вволю пообливался холодной чистейшей водой, тщательно обтёрся толстым махровым полотенцем, облачился в шорты, футболку и шлёпки-вьетнамки, после чего вернулся в горницу.

– Присаживайся, – предложил Пугач. – Держи чарку. В ней медовуха. То бишь, самогон, настоянный на меду. Всё своё. И мёд. И самогон. Сам гнал.

– У меня тоже всякий алкоголь имеется: водка, коньяк, виски. Достать?

– Не надо. Предпочитаю естественные напитки. Да и мешать не люблю… Ну, помянем, не чокаясь. Пусть земля Томасу будет пухом. Родная канадская земля, понятное дело.

– Пусть будет – пухом, – поддержал Тим.

Они выпили.

– Ох, и крепка, зараза! – зажмурив глаза, выдохнул Серёга. – Пожалуй, это я переборщил – с четвёртой перегонкой. И трёх было бы вполне достаточно… Да ты закусывай, Брут. Закусывай… Вот, рыбка – вяленая и копчёная. Ветчина свиная. Холодец сборный. Крольчатина. Помидоры и огурчики. Папоротник маринованный. Холодная вчерашняя пицца с кабачками и баклажанами. Грибочки солёные. Морошка и княженика. Всё, как и полагается, своё…

После третьей чарки Тим подошёл к открытому окну и позвал:

– Клык! Ты где? Отзовись!

– Ищи ветра в поле, – хмельно усмехнулся хозяин дома. – Они с Найдой, наверняка, в лес отправились. Типа – на ознакомительную прогулку. У неё под забором, рядом с пчелиными ульями, тайный лаз вырыт. А я и не препятствую. Зачем? Самоедам без охоты никак нельзя. Могут затосковать и впасть во фрустрацию. Шерсть, тьфу-тьфу-тьфу, конечно, начнёт вылезать-выпадать, зубы крошиться в пыль… Оно мне надо? Не надо, зорька ясная… А так собака регулярно в тайгу наведывается. Свежим воздухом дышит. Добычу приносит. Зайчишек, белок, тарбаганов… Тарбаганы? Это такие сурки местные, камчатские. Их топлёный жир здорово при простудных радикулитах и застарелых артритах помогает… Может, о Томасе поговорим? Покумекаем, кто мог желать его смерти?

– Поговорим. Не вопрос.

– Понимаешь, было у меня чёткое предчувствие, что инспектор Грин кончит плохо. Больно уж безбашенным он был…

– И в чём, пардон, это выражалось? – заинтересовался Тим.

– В чём? Трудно вот так сразу, в двух словах объяснить… Камчатка – край особенный, тайный и мистический. Тут нельзя шастать и бродить – где вздумается. В том смысле, что дошастаться – раз плюнуть… Например, здесь имеются такие места и маршруты, где уже сотни лет не происходит ничего особенного и опасного. А ещё есть места запретные. Ну, как у новозеландских туземцев – «табу». Не надо туда ходить, десятилетиями и веками проверено. Всякие там распадки, конкретные сопки, водоразделы, перевалы, реки и озёра. Там с непослушными и легкомысленными путниками обязательно что-нибудь происходит. Нехорошее и фатальное, я имею в виду. Падают со скал и позвоночники ломают. Тонут в водоворотах и болотах. Пропадают с концами. Становятся обедом бурых мишек. Ну, и так далее… Так вот. Томаса словно бы что-то тянуло к этим нехорошим и опасным объектам. Он постоянно, не смотря на все мои просьбы и предостережения, слонялся по рискованным маршрутам. Наверное, что-то важное искал. Нашёл? Не нашёл? Не знаю… Теперь по подозреваемым личностям. Геологи и буровики с Безымянного месторождения? Бред законченный. Они ребята столичные, образованные и абсолютно адекватные… Поселковые браконьеры? Не смеши меня, Брут. Трусишки они. Нынче – после осенних арестов и судов – на дно залегли, осторожничают. Им нынче лишний шум совсем ни к чему… Российские вояки? Это да, вариант реальный. Томас, по его же собственным словам, несколько раз посещал полигон «Кура». Тайно, понятное дело, посещал. Безо всяких официальных разрешений и провожатых. Запросто мог обнаружить там что-нибудь жутко-секретное и запретное. Запросто… Паланцы? Скрывающий Ворон, спора нет, шаман авторитетный и уважаемый. Только, вот, мало верится в его складные и цветастые россказни. Разорённое Капище? Спиленный Главный идол? Дешёвой мистикой, гадом буду, так и отдаёт… Да и сами паланцы. Я лично с ними считанные разы встречался. Они живут далеко от наших мест, за Срединным хребтом, практически на побережье Охотского моря. Да и мест насиженных паланцы покидать не любят. Потому как домоседы природные. То есть, от природы… Допустим, всё же, что Томас-таки разорил тайное паланское Капище, спилил Главного идола и увёз его в неизвестном направлении. И где же, спрашивается, этот идол? Я на днях заходил в арендованный покойным инспектором Грином гараж: вездеход есть, рядом снегоход стоит, только никаких деревянных идолов не наблюдается. Как, впрочем, и рюкзака с заветными паланскими амулетами… Какие места инспектор Грин посещал в последнее время? То бишь, в последний месяц два? Возле Шивелуча и Толбачика он усердно тёрся. Только вдали от безопасных туристических маршрутов. А ещё, как я уже говорил, пару-тройку раз нелегально посещал полигон «Кура»… Извини, Брут, но придётся прервать наше застолье. На время, понятное дело. Нельзя, понимаешь, забывать о текущих делах крестьянских. Не положено – забывать… Поможешь?

– Без вопросов и с удовольствием. Что делать?

– Я животными займусь. То бишь, накормлю и напою свиней, кроликов и кур. А на тебе – парники и теплицы. Полей там всё. Воду бери в старом колодце. Он за дальней теплицей расположен. Вода в нём всегда тёплая, благодаря минеральному родничку… Только смотри, не перелей. Одна лейка на два огуречных куста. И для помидоров, перцев и баклажанов такая же пропорция. А для кабачков, тыкв, дынь и арбузов – в два раза больше…

На сельскохозяйственные работы ушло два с половиной часа.

– Ну, и как оно тебе? – подойдя к парникам-теплицам, поинтересовался Сергей. – В плане впечатлений?

– Шикарно и очень урожайно. Такое впечатление, что всё прёт прямо на глазах… Может, отдельные плоды уже пора срывать?

– Утром сорву. Потом часть овощей отвезу в оптовую фирмочку. А другую, добавив свежих куриных яиц, в хозяйственную службу полигона. Вояки нынче при деньгах. В том смысле, что оплачивают продовольственные поставки почти без задержек. Ладно, возвращаемся к столу…

После седьмой чарки они перешли на личности.

Сперва Тим рассказал о своей жизни. Не обо всей, конечно. Только в общих чертах, не упоминая о сердечно-интимных моментах и о недавних июньских событиях, произошедших в Синей долине острова Западный Шпицберген.

– Интересная у тебя, Брут, работа, – умело выпустив изо рта с десяток идеально-круглых колец, сформированных из сизого табачного дыма, одобрил Пугач. – Даже завидую слегка. И не скучная, и для общества полезная, и… вообще. Всякие там интересные природные места, неожиданные встречи, переезды, перелёты, новые острые впечатления.… А я, вот, домосед. Ну, как те же паланцы… Родился в Ключах. Здесь и вырос. Здесь и среднюю школу закончил. А вулканы же кругом. Да ещё какие… Заболел я всерьёз этим делом и решил стать вулканологом. Улетел в Москву и поступил в МГУ, на геологический факультет. Причём, по-честному поступил, без денег. Лишь на одном желании. Потом успешно окончил и стал дипломированным вулканологом. На Родину вернулся… Женитьба? Нет, так и не встретил в Москве нормальной девушки. В том смысле, чтобы она по сердцу пришлась… Значится, вернулся в родимый посёлок и устроился младшим научным сотрудником на Ключевскую вулканологическую станцию. Сбылась мечта всей жизни, короче говоря… Только недолго я на той станции проработал. Уже через полтора месяца, скрипя зубами, уволился по собственному желанию. Так, вот, получилось…

– Небось, женский вопрос всему виной? – прозорливо предположил Тим. – Трепетный и нежный?

– Это точно, трепетный… Начальником Ключевской вулканологической станции тогда Юрка Демьяненко работал. Может, и сейчас работает? Не знаю. Не интересовался… Хороший такой мужик – дельный, честный, вулканы любящий до полного посинения. Но… Его жена, Татьяна. Чёрненькая такая, стройная, с живыми и быстрыми глазами… Короче говоря, запал я на неё всерьёз. Да и она начала с интересом посматривать в мою сторону – своими быстрыми и живыми глазищами… Вот, и уволился. То бишь, от греха подальше и чтобы жизнь Юрке не портить. Ну, не заслуживал он того. Не заслуживал… Хотел я тогда уехать на Большую Землю, но вскоре отец с матушкой утонули. Похоронил, как и полагается… Похоронил, отплакал, поразмышлял и решил остаться. Родители столько сил во всё это вложили – в дом, в сад, в хозяйство, в пчёл. Вот, так сказать, и подхватил эстафету… Работа на стороне, по найму? Нет, не нуждаюсь. И без неё денег на безбедную жизнь хватает. Свинину по осени продаю. Куриные яйца, молоденьких петушков и кроликов – круглый год. Ну, ещё и овощи всякие с картошкой… Рыба? Только для себя ловлю. Ну, его на фиг, это браконьерство. Себе, что называется, дороже. В том плане, что если меня, тьфу-тьфу-тьфу, посадят, то усадьбу сразу же разворуют. Дочиста… Охота? Имеет место быть. Хорошее подспорье в хозяйстве. И бурых мишек стреляю, и горных баранов, и лосей, и всяких птичек перелётных… Ещё с сотрудников ЮНЕСКО имею копейку. Пол избы, гараж, вездеход и снегоход сдаю в аренду выгодную… Видишь, лестница ведёт на второй этаж? Это, так сказать, задел на Будущее. Вдруг, всё же, когда-нибудь женюсь, а жена мне подарит целую кучу маленьких Пугачёвых? Вот, для них… А пока у меня на втором этаже иностранные туристы квартируют. Уже месяца два с половиной. То ли англичане, то ли шотландцы. Кто их всех разберёт? Правда, сейчас отсутствуют – надумали сплавиться на резиновых надувных лодках по реке Камчатке к океану. Бог им в помощь. Тем более что платят они за постой щедро и исправно… А ещё у меня гидромотодельтаплан есть. Сам собирал-мастерил. По чертежам и инструкциям, позаимствованным в Интернете…

– Ты это серьёзно?

– Серьёзней не бывает. Ик-к-к, – пьяненько икнув, заверил Серёга. – В сарае стоит. Завтра, Бог даст, покажу… Я на нём богатеньких жлобов изредка катаю. Тех, кто ещё может страх перебороть. За большие бабки, понятное дело.

– А мне в аренду сдашь? Месяца так на полтора-два?

– Почему бы и нет? Ик. Обсудим, конечно… Только, извини, не сегодня. Наливай…