Допустимые потери

— Вы, моя дорогая девочка, становитесь совершенно невозможной, — произнес он. — Я не хочу слышать, что они обо мне говорили, и не желаю знать, кто эти женщины.

Он сказал неправду. Деймон понимал, что Мелани намерена поведать нечто лестное для него. Ее рассказ, видимо, мог напомнить ему о некоторых приятных моментах прошлого.

— Эти дамы, — не унималась Мелани, — оценивали своих бывших любовников — кто из них был лучшим. Если бы я назвала вам имена этих женщин, вы бы поняли, что у них было право на сравнения. Первое место они единогласно отдали одному человеку. Лучшим трахальщиком Нью-Йорка с подавляющим преимуществом были признаны вы. — Она снова рассмеялась. — Наихудшими в этом деле, естественно, оказались их мужья.

Деймон тоже не удержался от смеха:

— Это было давным-давно. Я тогда был моложе и гораздо активнее.

— Не так уж и давно, — возразила она. — И бросьте толковать о возрасте. Моему любовнику за полтинник. Он брокер на Уолл-стрит, а в черепке у него заплатка. Получил в Корее дырку, и ее заделали платиновой пластинкой. Он там был тем еще героем. У него вся грудь в наградах, а в доме полно оружия, которое он приволок с собой. Ну так вот, теперь он совсем не герой, и никто ему медалей не вешает. Время от времени ему начинает казаться, что он сидит в окопе, а меня он принимает за врага-корейца. У него седых волос больше, чем у вас. Несмотря на его седину и заплатку в черепе, мы отлично проводим время в постели.

— Похоже, о таком парне может мечтать каждая юная девица, — сухо заметил Деймон.

— Меня влечет к мужчинам, которые мне в отцы годятся, — сказала Мелани. — Я прямо торчу от них.

— Что ж, — ответил Деймон, — у меня нет дочери, и я не замечал за собой повышенного интереса к женщинам, которые по возрасту могли быть ею. И мне это страшно нравится. — Он старался скрыть, что рассержен и шокирован, но это у него плохо получалось. — Я вот уже Бог знает сколько времени не прикасался ни к кому, кроме жены.

Мелани Дил, проигнорировав слова Деймона, сунула руку ему под пальто совершенно недвусмысленным жестом.

— Я домогаюсь вас, мистер Деймон, — заявила она прямолинейно.

Он, в свою очередь, вытащил руку из кармана и твердо прихватил запястье мисс Мелани Дил, не позволяя ее ручке добраться до желанной цели. Ее бесцеремонная прямота, с одной стороны, очаровывала, а с другой — раздражала. Раздражала потому, что она могла предлагать себя ему не из-за его высокой репутации в среде дам из театральной школы, а лишь для того, чтобы получить роль у мистера Проктора.

— В наше время, — заметил он, — леди ждали, когда их попросят.

Не пытаясь продвинуть руку дальше, она сказала:

— Теперь не ваше время, мистер Деймон, а я не леди. Я желаю выбирать сама и не хочу ждать, пока выбор падет на меня. Я хочу, чтобы этот вечер положил начало нашим романтическим отношениям — продолжительным и спокойным. Тайные свидания во второй половине дня, бегство в уютные загородные гостиницы по уик-эндам…

— Весьма романтично. Особенно тайные свидания во второй половине дня, — не скрывая иронии, произнес он.

Мелани предпочла не заметить его насмешливый тон.

— Веяние времени, — спокойно сказала Мелани. — Можно быть прагматичным и романтичным одновременно. Не надо противиться. И не говорите, что вам раньше не приходилось уступать кому-то.

— Возможно, вы и правы, — ответил он, припомнив Джулию Ларч и отель на Тридцать восьмой улице. — Но леди придерживались правил игры. Они милостиво предоставляли мне возможность сделать первый шаг. И второй. И третий.

— Иные времена — иные нравы. Вам доводилось что-нибудь слышать о сексуальной революции? — На ее лицо упал свет уличного фонаря, и в его сиянии она показалась Деймону еще более юной и красивой. И даже уязвимой…

— Отпустите старика с миром, — мягко попросил он.

— Ну уж мира вам от меня не дождаться, — засмеялась Мелани, отказываясь поддержать его сентиментальный тон. Глянув в боковое стекло, она воскликнула: — Боже, я почти дома!

Восклицание это послужило ей как бы сигналом. Мелани обняла Деймона и, перебравшись к нему на колени, притянула к себе. Ее губы были живые и мягкие, а волосы и лицо источали чудесный аромат. Это был бесконечно долгий поцелуй. Она отпустила его лишь после того, как такси остановилось у дверей ее дома. Мелани села, поправила пальто и, взглянув на него (ее лицо вновь обрело свойственное ему шаловливое выражение), сказала:

— Последний шанс: вы подниметесь ко мне?

Он в ответ печально покачал головой.

— Вы будете жалеть об этом, — бросила Мелани.

— Не сомневаюсь.

— Желаю провести веселый вечер у домашнего очага в обществе супруги, — сказала она, передергивая плечами. — Вы можете не сообщать ей о том, какой вы замечательный муж. Она и без вас это знает.

Девушка выскочила из машины и взбежала по ступеням, ведущим к двери дома, — легкий, изящный и скоропортящийся продукт своего времени. Его время было совсем иным, но все закончится так же.