Порфир и мрамор гордой пестротойС бесценными шелками состязались,Цветные стекла умеряли зной,Ручные птицы звонко заливались…Но описаньем роскоши такойНе раз поэты тщетно занималисьПусть этого покоя блеск и видЧитатель пылкий сам вообразит.99Гюльбея строго евнуха спросила:Что делал Дон-Жуан за это время,Какие разговоры возбудилоЕго явленье странное в гареме,Держался ль он по-прежнему уныло,И как он познакомился со всеми,И главное — она желала знать,Где, как и с кем он соизволил спать.100Баба ей отвечал, слегка робея,Стараясь очень много говорить;Услужливой болтливостью своеюОн думал госпожу перехитрить.Но догадалась умная Гюльбея,Что он стремится что — то утаить;Баба держался несколько несмело,Почесывая ухо то и дело.101Гюльбея не привыкла ожидать;Не зная добродетели терпенья,Она любила сразу получатьОтветы и простые объясненья.Несчастный негр, не смея продолжать,Остановился в страхе и смущенье,Когда растущей ярости грозаЗажгла Гюльбее щеки и глаза.102Предвидя, что такие проявленьяСулят неотвратимую беду,Баба повергся ниц, прося прощенья,И рассказал правдиво, что ДудуДостался Дон-Жуан на попеченье;Он в этом обвинял свою звезду,Клянясь Кораном и святым верблюдом,Что это все случилось просто чудом.103Он проводил Жуана до дверей,А дальше власть его не простиралась.Мамаша этих сотен дочерейСамодержавно всем распоряжалась;Вся дисциплина держится на ней,И негру ничего не оставалось…Любая необдуманная речьМогла опасность новую навлечь.104Баба надежду выразил к тому же,Что Дон Жуан умел себя держать:Неосторожность каждая ему жеМогла бы поминутно угрожатьМешком и даже чем-нибудь похуже…Во всем признался негр, но рассказатьО сне Дуду он как — то не решалсяИ ловко обойти его пытался.105Он говорил бы, верно, до сих пор,Но, сдвинув брови, грозная ГюльбеяСмотрела на рассказчика в упор.Она с трудом дышала. Пламенея,Сверкал ее нахмурившийся взор,И, как роса на трепетной лилее,От дурноты, волненья и тоскиХолодный пот покрыл ее виски.106Она была не слабого десяткаИ к обморокам вовсе не склонна,Но в то мгновенье нервного припадкаВыказывала признаки она;Так ужаса мучительная схватка,Агонии холодная волнаСжимают наше сердце на мгновеньеВ минуты рокового потрясенья.107Как Пифия в пророческом бредуНа миг она застыла, вся во властиАгонии отчаянья, в чадуСмятения, неистовства и страсти.Как будто кони, потеряв узду,Ей сердце рвали яростно на части.И, задыхаясь, мертвенно — бледна,Вдруг опустила голову она.108