Дон-Жуан

Его отец — Хосе, понятно, «дон»,
Идальго[34] чистокровный, без следа
Еврейско-маврской крови, — был рожден
От грандов, не робевших никогда.
Не всякий граф, маркиз или барон
Был на коне так ловок, господа,
Как дон Хосе, зачавший Дон-Жуана,
Зачавшего (об этом, впрочем, рано)…

10

[35]

Его мамаша столь была умна,
Такими отличалась дарованьями,
Что повсеместно славилась она
И всех ученых затмевала знаньями.
Их честь была весьма уязвлена,
И затаенной зависти стенаньями
Отметили они наперебой
Инесы превосходство над собой.

11

 Творенья Лопе вдоль и поперек
И Кальдерона[36] знала эта дама:
Когда актер припомнить роль не мог,
Она ему подсказывала прямо.
Добро бы ей Финэгл[37] в том помог:
Но сам Финэгл, позабыв рекламу
И лавочку прикрыв, глядел, дивясь,
Как у Инесы память развилась.

12

Она имела ум математический,
Держалась величаво до жеманности,
Шутила редко, но всегда аттически[38],
Была высокопарна до туманности,
Чудила и морально и физически
И даже одевалась не без странности:
Весною в шелк, а летом в канифас —
Все это бредни, уверяю вас!

13

Она латынь (весь «Pater noster»[39]) знала
И греческие буквы превзошла,
Французские романчики читала,
Но одолеть прононса не могла.
Родным испанским занималась мало;
В ее речах царила полумгла,
Ее сужденья на любые темы
Являли теоремы и проблемы…

14

Еврейский и английский языки
Инеса без труда постигла тоже:
Она считала, что они «близки»
И в некоторых случаях похожи.
Читая песнопенья и стихи,
Она вопрос обдумывала все же —
Не одного ли корня, что Эдем,
Известное британское «god damn»? [40]

15

Она была живое поученье,
Мораль и притча с головы до ног,
И походила в этом отношенье
На Ромили[41]: он был ужасно строг,
Когда судил чужие прегрешенья,
А сам себе советом не помог:
Самоубийцей став сентиментальным,
Провозглашен был просто ненормальным.

16

Как миссис Триммер[42] книжки поучительные,
Как Эджуорт[43] ожившие романы,
Как Целебса[44] супруга умилительная,
Она была моральна и жеманна.
Едва ли в ней черту предосудительную
Нашла бы даже зависть. Как ни странно,
Она была вот тем-то и страшна,
Что всех пороков женских лишена.

17

Она настолько нравственной была
И к слову искушенья непреклонной,
Что ангела-хранителя могла
Освободить от службы гарнизонной.
Точнее были все ее дела
Хронометров завода Гаррисона[45].
Я б мог сравнить ее высокий дар
С твоим лишь маслом, дивный Макассар!
[46]

18