Дом железных воронов

Крепко обнявшись с Дефне и Марчелло, я выхожу с Сиб на залитый лунным светом пирс. Записка, написанная ее родителями и запечатанная воском, убрана в сумку, которую я завязала узлом на груди.

Удары моего сердца такие сильные, что сотрясают пригоршни медяков и трясут еду и воду, что помогут мне продержаться во время горного перехода. По крайней мере, еда и вода есть. К тому времени как я доберусь до горы, деньги могут закончиться, если мое видение Бронвен с лошадью вызвано недостатком сахара в крови. Будем надеяться, что это было предзнаменованием будущего.

Хотя в этот час на пристани еще спокойно, многие рыбаки уже встали и готовят свои приманки и сети. Пока мы идем к парому, лунный свет запутывается в спадающих на плечи локонах Маттиа. Он сидит на корточках на палубе лодки Энтони, счищая ракушки с клетки. Его движения замедляются, когда он поднимает голову и видит нас.

Я машу рукой. Энтони, должно быть, не сказал ему, что между нами уже все кончено, потому что я получаю робкую улыбку и он машет в ответ.

Сиб наклоняется ко мне и шепчет:

– Как думаешь, было бы странно, если бы я пригласила его на свидание?

– Почему странно?

Она выгибает бровь:

– Потому что я переспала с Энтони.

– Больше года назад. – Я изучаю тонкий профиль моей подруги, густые ресницы, дерзкий носик и полные губы, которые на один оттенок темнее, чем ее темно-коричневое лицо. – Я скажу: действуй.

– Что, если он отвергнет меня? Кто будет держать меня за руку и поддерживать, если ты уйдешь?

– Феб.

Она надувает губы:

– А как же вторая рука?

Закатываю глаза:

– Я ненадолго.

– Я бы хотела, чтобы ты сказала мне, куда именно направляешься.

– Туда, куда меня уносит ветер.

– Что, если ветер сдует тебя со скалы?

– Я позабочусь о том, чтобы не стоять слишком близко к краю.

– Тебе действительно следует отправиться в Тареспагию морем. Я слышала, что в Монтелюче исчезают люди.

– Есть одна дорога, и она постоянно охраняется. Представь себе, каковы шансы заблудиться?

– У тебя хорошо получается бросать вызов обстоятельствам.

Ухмыляясь, я толкаю ее плечом. После того как мы добираемся до паромного понтона, я вручаю синеглазому капитану письмо Марчелло, в котором объясняется причина моего перехода – покупка припасов для таверны от его имени, – затем протягиваю медяк, чтобы оплатить билет.

– Паром переполнен, – говорит мужчина.

– Эм. – Сибилла хмуро смотрит на пустые скамейки. – По-моему, выглядит довольно пустым.

– Паром переполнен. – Он возвращает мне записку, которую я разворачиваю и быстро перечитываю, подозревая, что обеспокоенный Марчелло попросил не пускать меня на борт, но строчки говорят именно то, что он обещал.

– Это нелепо. – Щеки Сибиллы раздуваются от гнева.

– Почему вы не хотите брать меня? – спрашиваю его.

Я ловлю его взгляд, скользящий по моему плечу, и поворачиваюсь. Хотя я не замечаю, что за нами кто-то наблюдает, он явно не разрешает мне переходить дорогу по чьему-то приказу. Командора?

– Лучше отправляйся домой, Заклинательница змей, потому что никто не станет рисковать заработком, чтобы помочь тебе сбежать.

Я стискиваю зубы и поворачиваюсь, утягивая за собой Сибиллу.

– За этим стоит Сильвий.

– Зачем ему… Ох. Ублюдок.

Она не смогла бы найти более подходящего прозвища. Возможно, с этого момента я начну называть его командором Ублюдком. В этом есть что-то приятное.

Она останавливает меня:

– Тебе следует спросить Энтони. Он бы наверняка взял тебя.

Голос паромщика звенит у меня в ушах, и я качаю головой:

– Я не хочу, чтобы у него были неприятности.

– Я полагаю, ты всегда могла бы переплыть. У тебя и так был дерьмовый день. Что такое еще немного дерьма?

– Твой юмор не знает границ, Сиб.

Хотя у меня сводит живот от одной мысли, что придется плыть в грязной воде, я подумываю свистнуть Минимусу и нырнуть в колышущуюся черноту. Но две вещи останавливают меня. Первое: Минимус может забыть, что я не змея. И второе – это может сыграть Сильвию на руку.

Я поднимаю взгляд на прозрачные облака, клубящиеся вокруг убывающей луны, желая, чтобы Бронвен предложила мне третий вариант. Когда ни веревка, ни железный ворон не падают с неба, даже черная птица не проносится над головой, я снова опускаю взгляд на темный лес, освещенный факелами за островом с казармами.

Я понимаю, что это иллюзия, но Ракоччи, кажется, уплывает от Тарелексо.

– Я сейчас вернусь. Не двигайся. – Сибилла расцепляет наши руки.

Когда она оставляет меня стоять одну на пристани и в одиночестве созерцать свое рушащееся будущее, я опускаю веки и размышляю, но вместо поиска решения мои мысли возвращаются к Изолакуори и принцессе, за которой, по-видимому, ухаживает Данте. А я ведь думала, что он отверг Берил и других ради меня.

Почему я рискую своей шеей и рассудком, чтобы он занял трон, если он намерен посадить рядом с собой принцессу? Он обещал, что другой женщины не будет. Вслед за гневом меня захлестывает ревность, но очередная волна гнева смывает ее.

Почему я верю командору Ублюдку на слово? Возможно, на него тоже не действует соль. Возможно, он думает, что видел, как они целовались, и именно поэтому он смог произнести слова под…